Дегустация волшебства (Бассейн в гареме)
Шрифт:
Лика кроме финского и шведского знала, естественно, английский язык, а Гоша только французский, поэтому он часто обращался к ней с просьбой перевести что-нибудь с английского.
– Как продвигается твоя статья? – поинтересовалась Лика.
– Статья? – переспросил Гоша. – Статья… Да знаешь, пока не очень.
– В этом ты весь! – прокурорским тоном начала Лика. – Ты все время разбрасываешься, ни одну работу не доводишь до конца! Удивительно, как у тебя хватило терпения диссертацию закончить!
– Лапочка, не будь занудой, – примирительно начал Гоша.
– Да, действительно, – спохватилась Лика, – чего это я? Так что тебе нужно перевести на этот раз?
Гоша начал издалека.
– Как поживает этот твой Олаф… Все равно фамилию не произнести. Пишет?
– Пишет и даже звонит. В гости зовет, говорит, что уже делает приглашение. Так что в конце апреля, может, поеду.
– Не зря ты по ресторанам с ним маялась… – подначил Гоша.
– Вовсе не поэтому, – насупилась Лика. – Просто ему очень понравилось, как выставка прошла. Его хорошо здесь принимали.
– Разъешься там в Швеции, за месяц-то…
– Да уж, – вспомнив свои мучения в ресторанах, Лика тяжело вздохнула и тут же переключилась: – Фиолетов, не тяни, говори, чего хочешь! Мне некогда.
Гоша развернул перед ней журнал и ткнул пальцем в фотографию:
– Говори честно: ты это или не ты?
– Ну я. – Лика удивленно вскинула на него глаза поверх очков.
– А эту бабу ты знаешь? – спросил Гоша, боясь, что Лика сейчас пожмет плечами и скажет, что не знает она никаких княжон, и что фотограф случайно запечатлел их вдвоем, когда та баба спрашивала Лику, как пройти в дамскую комнату.
– Ну знаю, – спокойно ответила Лика. – Мы с ней старые знакомые.
– Ты? – не удержался Гоша. – Ты с ней знакома?
– Что – запала в душу? – усмехнулась Лика. – Ускользающая красота…
– Ты хорошо знаешь эту женщину? Может, вы с ней подруги? – съехидничал Гоша.
– Может быть.
– Говори немедленно, кто она такая, откуда ты ее знаешь и… Ладно, но пока хватит. Это же надо – с княжной она дружит!
– Гоша, а тебе это все зачем? – ласково спросила Лика. – Гошенька, ты что, в нее влюбился?
– Тебе-то какое дело? – пробурчал Гоша.
– Ох, узнаю тебя, Фиолетов! Вечно тебе нужно все и сразу! Воровать – так миллион, ночевать – так с королевой!
Гоша даже вздрогнул, оттого что Лика верно определила его состояние в последнее время.
– Заявляю тебе со всей ответственностью, что с этой королевой тебе ничего не светит, – продолжала Лика. – Она на нищих искусствоведов и не смотрит.
– Лика. – Гоша неожиданно сел прямо на пол у ее ног – больше в этом пенале сесть было негде. – Лика, я тебя очень прошу, познакомь меня с ней. Только вначале расскажи, что ты про нее знаешь. Даю честное слово, что она как женщина меня совершенно не интересует. И догадываюсь, что никакая она не княжна, а просто баба придумала себе имидж, чтобы богатых мужиков завлекать. Мне нужно законтачить с ее нынешним спонсором.
– С этим пивным королем?
– Ты и его знаешь? – изумился Гоша.
– Только по ее рассказам, – призналась Лика. – Знаю, что он влюблен в нее без памяти, а в таких делах Лизавета не врет. Но, Гоша, ты меня беспокоишь. Ты вообще в последнее время какой-то странный стал, нервничаешь очень, вздрагиваешь и как-то напряженно оглядываешься по сторонам. Гоша, ты попал в неприятную историю?
Как ни был Гоша напряжен, он не выдержал и рассмеялся: весь кошмар, что с ним происходит в последнее время, Лика скромно назвала неприятной историей! Он взял Лику за руку и погладил.
– Лика, мы с тобой знакомы черт знает сколько времени. Если я тебя за эти годы как-то обидел – прости и забудь. Вообще-то ты очень хорошая. Я знаю, ты считаешь меня легкомысленным, но как-то так получилось, что я одинок. Родители умерли, братьев-сестер у меня никогда не было… Приятелей и девчонок было полно, а из друзей у меня только Шота и ты, Лика… Да-да, не удивляйся, я только сейчас это понял…
Гоша так вошел в роль, что в голосе его послышались слезы.
– Фиолетов! – в полном изумлении Лика оттолкнула его руку. – Что с тобой происходит? Ты что – помирать собрался? Может, ты болен?
– Да не болен я! Здоров как бык! – с досадой ответил Гоша. – Вечно ты норовишь человека мордой об стол ударить! Так хорошо говорил, даже сам заслушался… Ну, познакомишь меня со своей Лизаветой?
– Да мне-то что, ради бога! – Лика пожала плечами. – Значит, никакая она не княжна Голицына, а Лизка Галкина, мы с ней вместе в школе учились.
– Где – в своем Муходрищенске? – сгоряча ляпнул Гоша.
– Не оскорбляй мою родину, – заметила Лика. – А в общем, ты прав, землячки мы с ней. Только я в школе училась-училась, с золотой медалью окончила, а Лизавета себя знаниями не перегружала, на внешность свою рассчитывала. Да я и не знаю, о чем она думала, потому что мы и так мало общались, она меня на два года моложе… Короче, я уехала в Санкт-Петербург, в Академию художеств поступила и про родной город мало вспоминала. И тут года полтора назад случайно мы на улице с ней встретились. Я бы ее ни за что не узнала – такая дама! А она сказала, что я совершенно не изменилась – вот она и признала меня. Встретились, я даже обрадовалась – все-таки детство вспомнить иногда приятно бывает… Рассказала Лизавета, что пыталась сначала в нашем родном городе устроиться, но все неудачно. Ну, говорит, возьмет ее какой-нибудь местный криминалитет в любовницы, ублажай его, а толку-то? Ни тебе приемов шикарных, ни поездок. Оттягиваться они норовят на провинциальный манер на охоте. Туда постоянных любовниц не берут, есть специальные девочки, для бани там… Ну, ты про это лучше знаешь… А хоть бы и брали – скука смертная…
И решила Лиза в большой город подаваться. В Москву как-то не собралась, приехала сюда. Кто-то ее привез, а потом она уж сама решила продвигаться. Придумала себе образ – княжной Голицыной стала. И я тут ей подвернулась очень кстати. Потому что Лиза-то хоть от природы и была девушка неглупая, но знаниями, как я уже говорила, головку свою рыжеволосую не отягощала. Вот и давай она со мной советоваться – как пройти, да как посмотреть, да о чем с мужчинами беседовать, чтобы первое впечатление произвести.
– Интересно, – протянул Гоша.
– Да, расчет ее оказался правильным, потому что все девицы кругом одинаковые, она от них выгодно отличается. Мужики обалдевают – страшное дело! Вот теперь этот Каримов. Жениться на ней не может – Аллах не велит. Но так влюблен, что готов все отдать.
– Какие африканские страсти! – поразился Гоша. – Хоть роман пиши. Только я не пойму – тебе-то зачем ей помогать?
– По старой дружбе, – вздохнула Лика. – Ну, и еще… Вот если понадобится мне что-то из тряпок там, ведь на прием нельзя в джинсах…