Декабристы и Франция

Парсамов Вадим Суренович

В движении декабристов Шебунин выделяет три течения: «1) сословно-дворянское, выраженное в “Ордене Русских Рыцарей, взглядах Г.С. Батенькова, А.А. Бестужева и др.; 2) либеральное, представленное Н.И. Тургеневым, Н.М. Муравьевым, кн. С.П. Трубецким, И.Д. Якушкиным и др. и 3) демократически-якобинское, выразителем которого был Пестель”»⁴². Все эти три течения Шебунин связывает с влиянием трех представителей французского либерализма соответственно: 1) Мадам де Сталь, 2) Бенжамена Констана и 3) А.-К.-Л. Детю де Траси.

При всей внешней стройности такой концепции нельзя не отметить ее схематичности. Не совсем понятно, на чем основывается Шебунин, полагая, что Констан влиял на Н.И. Тургенева сильнее, чем де Сталь, а Детю де Траси больше повлиял на Пестеля, чем на Н.М. Муравьева и т. д. Тем не менее в изучение проблемы «декабристы и французский либерализм»

А.Н. Шебунин внес наибольший вклад. Им впервые в декабристской идеологии был выявлен пласт идей, восходящих к либеральной публицистике эпохи Реставрации. К сожалению, в силу того что монография Шебунина не была опубликована, его идеи не получили дальнейшего историографического развития, и позднейшие декабристоведы, касавшиеся этого сюжета, брали за точку отсчета главным образом книгу В.И. Семевского.

В 1920-1930-е годы декабристоведы занимались в основном либо исследованием частных аспектов движения, либо монографическим изучением деятельности отдельных декабристов. Е.И. Тарасов в монографии о Н.И. Тургеневе лишь попутно касается вопроса о французских истоках его мировоззрения. Им довольно подробно характеризуется круг чтения молодого Тургенева, где особенно выделяется влияние Вольтера⁴³. Однако в дальнейшем автор практически не затрагивает вопроса о восприятии Тургеневым идей французских либералов, выводя либерализм декабриста из общей картины распространения либеральных идей в Европе и России.

Более четко влияние французской либеральной публицистики на Тургенева прослеживается в небольшой книге А.Н. Шебунина «Николай Иванович Тургенев», представляющей собой сжатый очерк жизни и деятельности декабриста.

Небольшой объем и популярная форма изложения не дали возможности подробно остановиться на влиянии, которое оказали на Тургенева Делольм, Б. Констан и Мадам де Сталь⁴⁴.

Н.М. Дружинин в монографии «Декабрист Никита Муравьев» (1933) отмечает «влияние публицистов периода Реставрации – Бенжамена Констана, Ланжюинэ и Детю де Траси» на Муравьева⁴⁵. Однако исследователь ограничивается лишь указанием на то, что декабрист был знаком с их произведениями, а также общими словами о влиянии на Муравьева идей французского либерализма.

В 1939 г. на страницах 34/35-го тома «Литературного наследства» впервые была опубликована работа Ю.Н. Тынянова «Французские отношения Кюхельбекера». Ю.Н. Тынянов ввел в научный оборот хранящееся в его рукописной коллекции «Путешествие» Кюхельбекера по Европе, где много говорится о пребывании декабриста во Франции. На основании целого ряда дополнительных источников, как русских, так и французских, исследователь воссоздал детальную картину того окружения, в котором Кюхельбекер находился во Франции. Среди его парижских знакомых были такие видные деятели французской литературы и либерализма, как Бенжамен Констан, В.-Ж.-Э. Жуй и М.-А. Жюльен. Особое внимание было уделено характеристике научно-литературного общества «At'en'ee Royal», где французские либералы выступали с лекциями. Там же весной 1821 г. Кюхельбекер читал лекции по русской литературе и русскому языку⁴⁶. Одна из этих лекций сохранилась в бумагах А.И. Тургенева и была опубликована П.С. Бейсовым в 59-м томе «Литературного наследства» со вступительной статьей Б.В. Томашевского⁴⁷.

В появившейся в 1955 г. двухтомной монографии М.В. Нечкиной «Движение декабристов» интересующий нас вопрос практически так и не был сдвинут с той точки, которую поставил еще В.И. Семевский. М.В. Нечкина лишь осудила две крайние, по ее мнению, тенденции в декабристской историографии. «Было бы неправильно, – пишет исследовательница, имея в виду западноевропейскую общественно-политическую мысль, – преувеличивать значение этих идейных воздействий, чем в невероятной степени отличалась дворянско-буржуазная литература о декабристах, вообще подменявшая “западными влияниями” всю проблему генезиса декабризма и в силу своих идеалистических в методологическом отношении и космополитических по политическому существу установок не видевшая более никаких “истоков” движения декабристов. Однако наметившееся в последнее время в литературе стремление принизить, затушевать, а то и вовсе замолчать эту сторону дела надо признать глубоко неправильной тенденцией»⁴⁸.

Это положение, в общем не вызывающее сомнения, к сожалению, осталось лишь на уровне декларации, не подкрепленной конкретными наблюдениями. Действительно, сложный вопрос соотношения своего и чужого в идеологии декабризма не только не получил никакого решения, но даже не был поставлен в более или менее корректной форме.

Несколько больше внимания влиянию идей французских либералов на декабристов уделено в книге С.С. Волка «Исторические взгляды декабристов». Однако и здесь это влияние не выделяется из общего потока европейских идей, участвовавших в формировании декабристской идеологии. Автор фактически продолжает начатую В.И. Семевским «коллекцию» цитат из декабристских текстов⁴⁹.

Близка к интересующей нас проблеме, хотя и не касается ее непосредственно, книга Б.В. Томашевского «Пушкин и Франция», вышедшая уже после смерти автора и вобравшая в себя работы, написанные на протяжении 1930 – 1950-х годов. Характеризуя круг чтения молодого Пушкина, Томашевский писал: «Одним из первых впечатлений Пушкина в петербургский период 1817–1819 гг. было ознакомление с произведениями передовых французских либералов. В это время только что появилась книга де Сталь “Взгляд на Французскую революцию” (“Consideration sur la R'evolution Francaise”⁵⁰). Эта книга произвела огромное впечатление на русских либералов, в частности на Тургеневых, которые играли большую роль в деле формирования политических убеждений Пушкина»⁵¹. Идейная эволюция Пушкина в 1817–1820 гг. не только шла в русле декабристских идей, но и во многом стимулировала развитие этих идей⁵². Поэтому, касаясь общемировоззренческих вопросов пушкинского творчества, Томашевский большое внимание уделяет той культурно-политической среде, в которой идеи декабристов пересекались с идеями французских либералов.

Относительная либерализация советского общества на рубеже пятидесятых – шестидесятых годов способствовала тому, что нечкинская концепция декабристов как последовательных революционеров оставалась хоть и господствующей, но перестала быть единственно возможной. Снова появился интерес к либеральной стороне движения. Дворянский либерализм начала XIX в. и декабризм как его составная часть стали предметом исследований таких ученых, как С.С. Ланда, Ю.М. Лотман, В.В. Пугачев и др. Естественно, что исследователи не могли пройти мимо аспекта соотношения французского либерализма и декабристской идеологии и, даже не ставя эту проблему в центр своих исследований, вынуждены были так или иначе ее затрагивать. Все они исходили из верного по сути представления об отражении в политических спорах декабристов либеральных доктрин эпохи Реставрации.

В отличие от предшествующих историков, писавших о европейских влияниях на декабристов, за исключением Шебунина, Ланда, Лотман и Пугачев не только выделяют французскую линию как наиболее сильно влиявшую на русских либералов, но и в самой этой линии противопоставляют просветительские и либеральные идеи, подчеркивая при этом, что декабристам ближе были последние. Однако если Лотман шел от идей Просвещения, в первую очередь идей Руссо, то Ланда и Пугачев основное внимание уделяли влиянию на декабристов французских либералов. Выводы исследователей при этом совпадали. «На фоне практических рекомендаций Бенжамена Констана, – писал Ю.М. Лотман, имея в виду декабристов, – пафос Руссо воспринимался как высокопарные мечтания, годные для юношей, но не для политиков»⁵³.