Делец платит наличными
Шрифт:
– Тут пятнышко от сигарного пепла, - показал я на обивку кресла.
– Как вы думаете, отстирается или выкинуть его к чертовой матери?
При этих, на мой взгляд, вполне невинных словах Клавдия Владиславовна так на меня посмотрела, словно я между делом рассказал ей о сногсшибательных успехах своего чада на панели.
– Я попробую отстирать, Сергей Радимович, - кротко сказала она, - обязательно попробую. Если не получился, я оставлю вам записку.
– Замечательно, - отозвался я.
– Простыни
Напоследок окинув взглядом беглым взглядом квартиру, я оставил Клавдию Владиславовну прибираться, а сам спустился в гараж.
Подходя к машине, я вдруг подумал, что девять десятых моих знакомых, узнав, что я оставляю у себя домработницу одну дома, без присмотра, долго бы крутили указательными у виска.
Смешные люди, право слово.
Меня вот, например, часто спрашивают: почему я хожу без охраны?
Могли бы с таким же успехом и спросить: почему я столь легкомысленно доверяю свою квартиру женщине, которая не очень-то меня жалует?
Ведь, при желании, можно было бы снять информацию с винта моего ноут-бука.
А кое-кому эта информация оказалась бы очень даже полезной...
Но все очень просто, господа. Гораздо проще, чем вам кажется.
Пролистайте на досуге газетки и вы увидите, что заказные убийства удавались всегда, как бы тщательно не охранялся объект.
Какой бы ни был человек толстокожий, но пули-то от него не отскакивают.
Особенно от головы.
Не придумали пока еще для кумпола нечто вроде бронежилета. Впрочем, тогда бы он назывался бронешарф, или бронемаска.
А что касается Клавдии Владиславовны, то тут все еще проще.
Я могу кое-чего не знать в этой жизни, но людей я успел изучить.
И пусть моя домработница подчас дарит меня неободрительными взглядами.
Я уверен, что она меня никогда не предаст. Ее честность подчас приобретает патологические черты, но это даже к лучшему.
На работе меня ждал очередной сюрприз - это становилось уже нормой жизни.
Услышав новость, которую мне сообщил начальник нашей службы безопасности, я только молча покачал головой и заперся у себя в кабинете.
Да, похоже дела нефтяные в этом городе еще попортят мне кровушки!
Оказывается, через два с небольшим часа после того, как депутат демократической ориентации Вадим Поснов покинул мой офис, две какие-то темные личности подкараулили представителя законодательной власти в его собственном подъезде, причем охранник куда-то отлучился.
Вадим Поснов был довольно крепким парнем, но тут он не смог противостоять неожиданному напору и только считал удары.
В общем, хорошенько отмутузив Поснова, эти парни сломали ему два ребра.
Газеты глухо намекали, что инцидент связан с профессиональной деятельностью депутата: Поснов входил к комитет по приватизации и читатели могли сделать вывод, что Вадим то ли кому-то что-то недодел, то ли, наоборот, взял у кого-то «не по чину».
Подобную шелуху, разумеется, нельзя было принимать всерьез.
Местная дума была для меня прозрачнее родниковой воды и я прекрасно знал, что к Вадиму на сегодняшний день никаких претензий быть не может.
Значит, на Поснова грубо наехали именно из-за визита ко мне.
Что же, выходит, можно считать это предупреждением? Или объявлением войны?
Я отдавал себе отчет, что Вадим - крепкий орешек и что он может извлечь пользу для себя практически из любой ситуации. Так и оказалось.
Когда я заехал к нему в больницу с охапкой роз, апельсинами и пузатой бутылочкой джина, Поснов давал интервью прямо в палате.
Подмигнув мне с постели, Вадим продолжал распространяться о своих заслугах перед российской демократией, туманно намекая на темные силы, которые стремятся затормозить необратимый ход реформ.
– Есть определенные круги, которые хотели бы повернуть ход времени вспять, - распинался он.
– Они уже не раз предпринимали подобные попытки. Консервативные силы готовятся взять реванш...
Эту словесную жвачку господа политики усвоили еще с перестроечных времен и, как ни странно, она еще оказывала какое-то действие.
Пяти минут беседы с Посновым посте того, как он отстрелялся с патлатыми газетчиками, оказалось вполне достаточным, чтобы я еще раз получил заверения в возможной поддержке с его стороны.
С разумной оговоркой, само собой, что план, который я предложу, должен быть реальным и сработать на все сто процентов.
Тогда получается, что все довольны - и демократ Вадим оказывается на своем либеральном коне, и треклятый конкурс по нефтяным скважинам проводится, несмотря ни на что. И я его выигрываю.
Поснов поведал мне, что сегодня должны быть объявлены два претенденты на заключительный тур - «Ледокол» и «Черное золото».
Последняя фирма была настолько крошечной, что ей бы с лихвой хватило двух бензоколонок, да и то бы пришлось влезать в долги.
Правительство явно играло на публику - смотрите, мы честно ведем к тому, что лицензию на разработку должен получить «Ледокол».
Но вот, что получается, сограждане: Дума решила по иному.
А против решения народных избранников, сокрушится администрация, не попрешь.
В данном, конкретном случае, разумеется. Во всех остальных конкретных случаях мнение законодательной власти не очень-то учитывалось.
Трактовка событий, которые состоятся в ближайшее время, если я, конечно, не сорву планы чиновников, будет примерно такой: плохие дяди-коммунисты сорвали хорошее дело, ясно тебе, народ?