Делец платит наличными
Шрифт:
Наконец, Коровин стал прощаться.
Уже в прихожей, накинув плащ и подавая мне вялую руку, Руслан Архипович поинтересовался, как обстоят дела в «Ледоколе».
– Прекрасно, - отозвался я.
– Сплошь фильтры да биотуалеты. Скоро переведем автопарк на солнечные аккумуляторы, если администрация будет ежедневно разгонять тучи над городом.
Моя шутка возымела успех.
Коровин долго отсмеивался, кутая шею в шарф и напоследок снова протянул мне руку.
С уходом Руслана Архиповича мне даже стало
Елена и Максим сразу же оживились и мы дружно уселись за стол, который уже был накрыт в соседней комнате возле камина.
Я знал, что повар Сапожниковых раньше обслуживал дачу первого секретаря обкома партии и смог убедиться, что за прошедшие годы этот профессиональный кулинар не утратил своего мастерства.
Хозяйка дома выглядела раскованной и легкомысленной. Елена Руслановна Сапожникова за столом без умолку верещала (приезд в наш город столичного модельера с его коллекцией осенней одежды; выставка азиатских тканей в Санкт-Петербурге, откуда Сапожникова привезла образцы; погода в Марокко - брать ли с собой зонтик, и если да, то от дождя или от солнца).
Максим же на фону супруги выглядел довольно бледно - отвечал невпопад, уронил на пол кусок курятины и пролил вино на скатерть.
Когда хозяйка дома отправилась варить кофе - эту обязанность она никому не доверяла, - я вопросительно посмотрел на Максима.
– Я сделал одну опасную глупость, - ответил он, отбрасывая в сторону смятую салфетку.
– Извини, что я докучаю тебе своими проблемами, но мне просто больше не к кому обратиться.
– Что такое?
– Помнишь, я говорил тебе про серый «форд» моей жены, который приметил в лесочке на двести первом километре?
– шепотом произнес Максим.
– Конечно, помню, - тихо отозвался я.
– Эта история получила какое-то развитие?
– В том-то и дело, что нет, - еле слышно сказал Максим.
При этом он опасливо оглянулся на дверь - Елена уже вкатывала в гостиную прямоугольный столик с дымящимися чашками.
– Сегодня мы пьем кофе без кофеина, - объявила она, усаживаясь за стол.
– Больше одной дозы принимать не рекомендуется.
– А что будет, если все же перебрать?
– поинтересовался я.
– Попробуй рискнуть, - рассмеялась Елена.
– Ты не забыл дома страховой полис? Ведь придется вызывать «скорую помощь».
Напиток, разлитый в малюсенькие чашечки на полтора глотка каждая, действительно, обладал совершенно убойным действием.
Сразу же после приема внутрь по жилам разливался теплый веселый пожар и хотелось немедленно жить, любить и работать, причем одновременно.
– Невероятно!
– похвалил я хозяйку.
– Это почти гипноз. Никогда не думал, что простой кофе может так на меня подействовать.
– Гипноз?
– усмехнулся Максим.
– Никогда бы не подумал, что Делец верит в подобную чепуху. Смотри, не проговорись об этом журналистам.
Как вы понимаете, «Делец» - это мое прозвище в определенных кругах.
Когда я начинал свою карьеру, бизнесменов в городе было раз-два и обчелся.
Всех знали в лицо и поименно, но предпочитали награждать более-менее обидными кличками.
Ко мне прилипло прозвище «делец» и я не возражал, чтобы меня так называли за глаза.
– Очень безответственное заявление, - Елена немедленно парировала слова мужа.
– Люди, которые до сих пор так глупы, что недооценивают силу внушения, всегда оказываются в проигрыше.
– Значит, те, кто используют магию в бизнесе всегда процветают?
– Уверена, что так.
– Ха-ха-ха, - серьезно произнес Сапожников.
– Не хочешь ли ты сказать, что...
Тут начался затяжной спор, исподволь переходящий на личности.
Слово за слово, и вот уже разговор за столом перешел в перепалку.
Сапожниковы цеплялись к тем или иным неосторожным выражениям друг друга, как это бывает в семьях, откуда давно уже ушла любовь, а на смену ей так и не пришло надежной дружеское чувство.
В воздухе комнаты, озонированной апельсиновыми спреями, запахло ссорой.
Хотя супруги Сапожниковы и пытались время от времени апеллировать к моему независимому мнению, я предпочитал не вмешиваться.
Зачем мне это надо?
Милые бранятся - только тешатся, а разнимщику - первый кнут, думал я про себя, а вслух отделывался шутками и попивал французскую минералку.
Впрочем, легковесная перебранка подспудно достигала достаточно высокого градуса и уже не походила на обычную супружескую стычку.
Я почуял, что что-то тут не так и между делом принялся наблюдать, как меняется за время спора лицо Елены Сапожниковой.
Она принадлежала к тому типу женщин, которым идет лишь одно выражение лица - скажем, отрешенной доброжелательности.
Стоило лишь Сапожниковой испытать какое-либо сильное чувство, как непроизвольная мимика меняла ее фэйс до неузнаваемости.
Если это была радость, то рот раскрывался слишком широко и напоминал оскаленную волчью пасть; если она гневалась, то верхняя губа подскакивала вверх и ее личико превращалось в мордочку грызуна.
Наконец, когда оставалась еще секунда до тех слов, после которых обычно приходит время либо «военных действий» (прицельного швыряния друг в друга предметами домашнего обихода), либо разрыва дипломатических отношений («Я с тобой не разговариваю»), Елена резко встала из-за стола и, на ходу поправив идеально лежащую прическу, быстрым шагом вышла из комнаты.
Я услышал, как в глубине дома громко хлопнула дверь ее спальни.
Воцарилось молчание.
Максим сидел красный, как рак, тяжело дыша и уставясь на свои огромные руки.