Дельфийский оракул
Шрифт:
– Давно.
Притворяться, что она не узнала его, бессмысленно. И Саломея поднимается ему навстречу. Что-то говорит, улыбается. И он тоже улыбается – той детской беспомощной улыбкой, от которой на его щеках появляются ямочки. На левой – две, на правой – одна. У него мягкий подбородок и острые скулы. Нос тяжеловат, а лоб аристократично высок. Его профиль совершенен. И анфас совершенен тоже. И весь он, от макушки до загорелых пяток, – чистый идеал.
Дежурная шутка позабытых бесед. Аполлон богоравный.
– Не представишь меня своему другу? – спросил Аполлон. – Или я не вовремя?
«Нет. Да». Саломея не знает.
– Илья, это Аполлон. Аполлон, это Илья.
– Претенциозное имечко. – Далматов не протянул руки и вновь заслонился от мира очками.
– Я привык. Позволите?
– Нет.
Аполлон все равно присел за их столик.
– Неожиданная встреча, но… я рад, – он говорил, глядя лишь на Саломею, точно не существовало вокруг никого и ничего, кроме нее. И от этого взгляда по ее спине бежали мурашки.
Надо остановиться. Успокоиться. Саломее больше не шестнадцать. Она стала старше, умнее…
– Ты себе представить не можешь, насколько я рад.
Рука накрыла ладонь Саломеи. Знакомое тепло. И кожа – мягкая. Саломея помнит ее запах и вкус.
– Нас многое связывает, – это он сказал уже для Далматова, который молча наблюдает за происходящим. – Мы когда-то были очень близки, а потом…
– Вы расстались, и с тех пор не прошло и дня, чтобы ты не сожалел о случившемся, – договорил за него Долматов скучным голосом.
– Именно.
Мужчины явно не нравятся друг другу, а неудобно почему-то Саломее, как будто она виновата в появлении Аполлона или в том, что у Далматова начался очередной приступ ненависти ко всему миру.
– А ваша подружка там не скучает? – Илья указал на девушку в сарафане. Она задумчиво грызла соломинку. Коктейль был давно ею выпит, но девица не спешила уйти, как не делала и попыток приблизиться к их столику.
– Деловая встреча. Одну минуту. – Аполлон встал и подошел к девушке. Наклонившись к ней – Саломея ощутила знакомый укол ревности, – он что-то сказал. Взял ее под руку. Потянул к двери.
Деловая встреча? В кафе?
Случается, но… все ведь в прошлом, тогда откуда взялось у нее это желание – вцепиться девице в волосы? Надавать ей пощечин? Просто завизжать – от невыразимой злости!
Аполлон выпроводил девицу за дверь. Они еще постояли у входа в кафе, поговорили о чем-то, кажется, поспорили. Девица «дирижировала», и золотые браслеты скользили – от запястья к локтю, от локтя к запястью – и ниже, почти срываясь с ее тонких рук. Аполлон отвечал ей кратко. И девица вскоре от этой беседы устала. Она приняла его визитку, долго рассматривала ее – и внимательно – и, в конце концов, спрятала ее в сумочку.
– Кажется, я здесь – третий лишний, – сказал Далматов, поднимаясь. – Позвони мне вечером. Обязательно!
– Хорошо.
Саломея готова была пообещать что угодно, лишь бы Илья ушел поскорее. Нынешняя ее встреча с Аполлоном – не просто так, это – шанс. Вернуть прошлое? Вернуться в прошлое? Построить все заново?
Саломея пока что ничего не знала, но решила, что выяснит это – непременно.
– Твой друг ушел? – Аполлон занял освободившееся место за столиком. – Он ведь… просто друг?
– Друг. Детства.
– Ты знаешь, а я ведь действительно по тебе скучал… и мне жаль, что все тогда так получилось.
Глава 2
Деловое предложение
Девушку, с которой был Аполлон, Илья догнал. Она, упершись одной рукой в стену дома, балансируя на левой ноге, отчаянно пыталась надеть босоножку на правую. Босоножка была узенькой, с ремешками, за которые цеплялись пальцы ноги.
– Черт… черт… да что за день такой! – Обувка выскользнула из ее руки и упала в полуметре от хозяйки. – Извините, вы не могли бы мне помочь… видите…
Девушка вытянула ножку.
– Со всем моим удовольствием, – отозвался он.
В принципе неплохой повод для знакомства, хотя пока что Далматов не очень понимал, зачем оно ему вообще нужно.
– Спасибо! Меня Дарьей звать. Можно – Дашкой. Или Дашенькой.
– Илья.
Невысокая. Тонкокостная, но, по удивительному капризу природы, лишенная какого бы то ни было изящества. Лицо простоватое, незапоминающееся. Светлые брови. Светлые глаза. И осветленные волосы, стянутые в «хвост». Сарафанчик льняной, качественный, а вот обувь и сумочка – копеечные. Бижутерия – китайская. Покрытые черным лаком ногти и вовсе не от «нынешнего» ее образа.
Спустя пятнадцать минут Илья уже знал, что Дашка – приезжая, явилась она из села (название его не задержалось в далматовской голове), чтобы учиться на актрису. Однако Дашкина мама решительно этому воспротивилась и в конце концов пригрозила лишить дочку ежемесячного вспомоществления, ежели Дашка не возьмется за ум. Угроза подействовала. Смирившись с непониманием и жестокостью своей родни, Дашка поступила в медицинский. Училась она нормально, но не доучилась. Во-первых, поняла, что медицина – вовсе не ее призвание. Во-вторых, маминых денег на нормальную городскую жизнь все равно не хватало. И в-третьих, Дашке очень повезло: она нашла работу в салоне.
– Ты не подумай, это не тот салон, ну, который… ты понимаешь… – Дашкины каблучки весело цокали по асфальту. – Я бы в жизни на такое не согласилась!
– Понимаю.
Беседа их требовала от Далматова лишь кратких фраз, которые подталкивали Дашку на новые откровения. Оставалось надеяться, что в этом ворохе абсолютно ненужной информации найдется хоть что-то полезное для него.
– У меня бабка с картами умела «общаться». Ну, знаешь, там, на будущее или на короля червового гадание? Или на приворот. Про прошлое чье-то тоже рассказывала. Меня научила. Хочешь, погадаю тебе?