Делирий
Шрифт:
Парни молча повернулись к ним спиной и исчезли на переходе лестницы.
Шаймиев рассказал об этом Афанасию.
— Что будем делать?
— Утираться, — буркнул Вьюгин, в глубине души довольный известием. — Уловка сработала, будем ждать развития событий.
И события не заставили себя ждать.
В начале седьмого, когда уже начало темнеть, Афанасия неожиданно пригласили к капитану теплохода.
Матрос, принёсший эту весть, довёл его до мостика.
В рубке, где стоял экран телесистемы, позволяющей следить за работой экипажа «Мира» внутри и видеть
— Господин Вьюгин, — отвлёкся капитан от разговора с седовласым господином из Академии наук; фамилия у него была длинная — Буренниковский.
— Полковник Вьюгин, — поправил Афанасий.
Капитан пожевал губами, но на реплику не ответил.
— С берега пришло распоряжение мэра города вывезти вашу группу с борта базы. Завтра утром придёт катер.
— А какое отношение мэр Улан-Удэ имеет ко мне и к моей службе? — меланхолически заметил Афанасий.
Глаза капитана на миг стали колючими.
— Мне даны полномочия вести работу на борту корабля так, как я считаю нужным. Будьте добры выполнить распоряжение.
— Основания?
Капитан снова пожевал губами.
— Перезагруженность судна. Завтра на борт «Метрополии» прибудет большая группа специалистов, мне необходимо их разместить.
— А если я не подчинюсь?
— Будем разговаривать иначе.
— Значит, будем. — Афанасий кинул взгляд на метровый плоский экран компьютера, на котором застыла картинка: сквозь голубоватую толщу воды был виден холмик правильных геометрических очертаний, — и вышел.
Спустя несколько минут он нашёл Михеева, доложил ему о приказе капитана.
— Бред! — буркнул полковник, отрываясь от экрана ноутбука. — Не обращай внимания, работай как и раньше. Он не имеет права соваться в наши дела, а тем более выдворять кого-то без согласования со мной.
Афанасий с любопытством заглянул за его плечо.
Экран ноута показывал пирамиду в толще ила, найденную подводниками, но в другом ракурсе. Кроме самой пирамиды была видна и стена, окружавшая её.
— Я бы не прочь посмотреть на эту штуковину вблизи. А ты?
— У меня другие интересы. Твои нюхачи просканировали список завтрашних гостей?
— Пять человек из них — совсем дурные.
— В каком смысле?
— На них лежит печать чёрных намерений. Они явно что-то готовят.
— Назови фамилии.
Афанасий развернул взятый с собой список делегации, исчерканный красным фломастером, продиктовал фамилии тех, кого экстрасенсы определили как «носителей дурных намерений».
— Министр Фурсенюк? — недоверчиво переспросил Михеев.
— Я тоже сначала не поверил, — сказал Афанасий, — но парни ещё раз его просмотрели и настаивают на своей оценке. Он чёрный.
— Ладно, дай список.
Афанасий отдал бумагу.
— Продолжаем работать.
Бросив ещё один взгляд на подводный холм, в котором угадывались очертания многоступенчатой пирамиды, Афанасий поднялся на верхнюю палубу.
Дневные погружения закончились. «Миры» осматривали судовые механики и электротехники, обслуживающие глубоководные аппараты, готовили их к новым спускам.
На палубах толпился разный народ, обсуждавший полученные в результате погружения данные.
Афанасий потолкался среди них, прислушиваясь к оживлённым перепалкам археологов, океанологов и историков, заметил, что за ним следует какой-то молодой человек в тёмно-синем комбинезоне обслуживающей «Миры» бригады, и привёл себя в боевое состояние.
Он понимал, что для агентов АПГ, присутствующих на борту «Метрополии» (а в то, что они есть, сомнений не было), их группа — что кость в горле, особенно после прямых доказательств (перепалка с Зиновием) служебной деятельности. И от подручных Кочевника стоило ждать каких-то решительных шагов.
— Как дела? — позвонил Афанасий Шаймиеву.
— Как сажа бела, — пошутил майор, не отходивший от экстрасенсов, потом встревожился: — Что-то случилось?
— За мной следят. Не выпускай никого на палубу, пусть потерпят.
— Они и так терпят. Могу подняться к тебе.
Афанасий подумал.
— Я в районе верхнего спардека, за краном. Увидишь — не подходи, я погуляю по палубам, постою на носу, а ты понаблюдай осторожно.
— Может, лучше предупредить Михеева?
— Не стоит, вряд ли кто-то полезет к нам внаглую, я просто нервничаю.
— Понял.
Афанасий неторопливо поднялся на верхнюю палубу, по-прежнему чувствуя на себе неприятный липкий взгляд, огляделся, но никого не увидел. Подумал мрачно: неужели они используют «нанолетунов»? Тогда это точно неземные черти. Либо вполне земные спецслужбы. Может, Михеев подвесил над кораблём пару «нетопырей» с телекамерами? Только почему не предупредил меня об этом?
Быстро темнело.
Вдоль бортов зажглись фонари.
Афанасий нашёл относительно тёмное место, чтобы полюбоваться на звёзды, высыпавшие в небе над Байкалом. Узкий серп Луны не затмевал их сияния, от того казалось, что они здесь крупнее и ярче, чем в небе над Москвой.
Пролетел метеор, оставив быстро гаснущий след.
Второй уткнулся прямо в Луну, словно и в самом деле пытался проткнуть её насквозь.
Хорошо бы слетать туда, подумал Афанасий, заворожённый волшебной красотой
звёздного космоса. Если Поводыри летают туда-сюда-обратно, почему нам нельзя?
Он нашёл Большую Медведицу, вспомнил старую песню Михаила Боярского. Захотелось спросить самому: где твой медведь, одинокая? У Создателя не хватило материала? Или не хватило воображения у людей, дававших названия созвездиям и увидевших в сочетании звёзд только твой абрис, да силуэт дочки — Малой Медведицы?
Чей-то призрачный шёпот коснулся слуха.
Он замер, пытаясь уловить замиравшие звуки.
— Афо-о-оня, ми-и-илый, бу-у-удь осторо-о-ожней.