Дело №306
Шрифт:
– Пожалуйста, - ответил Румянцев и тихо добавил: - Я сегодня видел Олю. У меня сердце разрывается, поверьте… Вам известно, кто этот… этот зверь?
– Да!
– И он сознался?
– еще тише спросил Румянцев.
– Нет еще!
– Простите!
– пробормотал художник, судорожно дернулся и еле слышно произнес: - Можно идти?
Мозарин подписал пропуск. Художник пошел, еле передвигая ноги, спохватился, что забыл шапку. Взяв ее, он вторично сказал: «Простите!» - и вышел из комнаты.
Опять у Мозарина осталось то же впечатление, что и
Мозарин пошел было в столовую Управления, но вспомнил об утреннем телефонном разговоре с матерью и сказал Байковой, что съездит домой.
Часа через два, возвращаясь в троллейбусе на службу, капитан снова и снова обдумывал, как провести допрос Комарова. Прежде всего это будет психологическая разведка. Она покажет, как воспримет тренер тот или иной вопрос, как он владеет собой и умеет ли вовремя найтись. Это подскажет, как вести допрос дальше. Главное - не давать волю своим чувствам, вовремя сдержать себя. И, пожалуй, надо притвориться простодушным и доверчивым: пусть Комаров думает, что Мозарин - молодой, неопытный следователь. Пусть Комаров вволю лжет, не надо ему мешать. Именно ложные показания и изобличат его.
Капитан набрал номер телефона, который дал ему Градов, и вызвал тренера. Тот сказал, что немедленно выезжает, и добавил, что его могли бы пригласить и раньше. Мозарин по его вызывающему тону почувствовал: преступник будет держать себя нагло.
Комаров, войдя в комнату, снял меховую куртку, бросил на стул, положил сверху кепи и сел. Он был в спортивном костюме из синей байки. Мозарин заметил, что шаровары потерты и на локтях заплаты. Значит, он умышленно надел этот костюм!
– Я прежде всего вынужден протестовать!
– внушительно сказал Комаров.
– Вы нашли мою жену, товарищ Мозарин! Вы были обязаны в первую очередь известить меня, меня!
– Я послал вам повестку, - спокойно ответил капитан, - но оказалось, что вы уехали в больницу.
– Хотел уехать. А вот сижу, работаю. Просвета не вижу. И потом, разве вы, специалисты своего дела, не могли разыскать меня?
– У нас тоже много работы, гражданин Комаров. Но, конечно, так или иначе - мы вручили бы вам повестку.
– Ну хорошо, - продолжал тренер, меняя тон.
– А виновный, надеюсь, арестован?
«Вот как! Сразу берет быка за рога», - подумал Мозарин и уверенно объявил:
– Сегодня возьмем преступника под стражу.
– Прошу извинения, товарищ Мозарин. Как ваше имя, отчество?
– Комаров заметно оживился.
– Михаил Дмитриевич, - ответил капитан.
– А вы, Михаил Дмитриевич, не скажете мне имя этого негодяя? Это не человек в коричневой шубе?
– Не имею права оглашать сведения, Петр Иванович, - ответил Мозарин, - но обещаю: вы первый узнаете, кто убийца вашей жены.
– А все-таки, Михаил Дмитриевич, затянули вы с его арестом.
– Нет, Петр Иванович! Дело очень сложное, надо
– А вы их не имели?
– Теперь все доказательства налицо, но… не выяснены кое-какие мелочи, а ведь надо все выяснить до конца. Сообщаю это вам доверительно.
«Кажется, понемножку успокаивается», - подумал капитан.
– Разумеется!
– подхватил тренер, кладя руки на колени.
– Может быть, я помешал вам своим приходом? Ведь вам, - он почти усмехнулся, - надо выяснить кое-какие мелочи…
– Нет, что вы, Петр Иванович, - возразил Мозарин.
– Наоборот, я думаю воспользоваться тем, что вы пришли.
– Сделайте одолжение, Михаил Дмитриевич.
Капитан медлил, постукивая пальцами по столу. Боясь расстроить тренера, он мягко спросил:
– Вы могли бы опознать одежду вашей жены?
– Да. А что?
Мозарин встал, подошел к шкафу, достал коричневую юбку Ольги Комаровой и положил ее на стол.
– Можете удостоверить, что это ее вещь?
Тренер посмотрел на юбку, пощупал материю и пожал плечами.
– Я помню, что полтора года назад жена шила себе костюм из такого материала. Но это материал очень ходовой. Фасон тоже обычный. Право, не знаю, как и ответить на ваш вопрос. Точно подтвердить, что эта юбка моей жены, не могу.
– Он легким движением положил ее на место.
– А где вы ее взяли?
«Играет неплохо», - подумал капитан и вслух сказал:
– На территории Покровского-Стрешнева.
– И больше там никаких вещей не нашли?
– А разве там должны быть и другие вещи?
– быстро спросил Мозарин и поглядел в глаза Комарову.
– Не понимаю вашего вопроса, Михаил Дмитриевич, - учтиво ответил Комаров, смотря в глаза капитану.
– Может быть, другие вещи я мог бы опознать точнее.
– Я хотел сказать, - пояснил офицер, - разве в Покровском-Стрешневе часто разбрасывают вещи?
– Ну откуда мне знать, Михаил Дмитриевич!
– проговорил тренер, успокаиваясь.
– Я ведь по горло занят спортом, гимнастикой…
– Погодите, - остановил его Мозарин, как будто что-то припоминая, - там нашли еще один предмет.
Капитан снова подошел к шкафу, вынул батистовый платочек и, не сводя глаз с Комарова, положил его на стол. Тренер взял платочек в руки, посмотрел на метку. Лицо его было спокойно.
– Это платок моей жены, - сказал он.
– Где она его носила, Петр Иванович?
– По большей части в нагрудном кармашке жакетки. Вот так, Михаил Дмитриевич!
– И тренер сунул платочек в кармашек своей спортивной куртки.
– А зачем вы положили этот платочек в карман юбки?
– спросил капитан тем же тоном.
– Я?!
– воскликнул Комаров, настораживаясь.
– Положил?
– А кто же, по-вашему?
– строго спросил офицер и чуточку подался вперед.
– Кто?
– Оля положила. Она шла к тетке в поселок. Был мороз. Она надела беличью шубу и не жакет, а вязаную кофточку. Уходя, взяла этот платок из кармана жакетки. Положила в карман юбки. Так я полагаю…