Дело № 36.4. Хрупкие кости
Шрифт:
Отпустив ее, он поворачивает голову к Марле. На краю сознания мелькает мысль, что надо извиниться. А потом — что сейчас это неуместно.
— Кто? — выплевывает он. — Кто это сделал?
Кошка пожимает плечами, но ничего не отвечает. Вместо нее отвечает Капитан, стоящий в проеме двери и наблюдающий за этой сценой.
— Йеш Горс и те, кто был с ним. Люди. И Твари. Не верхушка, в этот раз их руки чисты.
Томас хмурится.
— Йеш Горс… Он же был мертв… так вот, почему Ника плачет!
Капитан молча кивает. На его лбу, ровно между бровями, залегла глубокая складка. Черная повязка особенно выделяется на бледной от бессонной ночи коже.
— Мы их убили, Томас. Всех.
Томасу нравится это слышать. И одновременно слегка досадливо, что он не участвовал в этом…
— Вы? С тобой кто-то был?
— Да. Ника. И Джек, — на последнем слове голос Капитана слегка изменяется.
Томас снова смотрит на Киру. Если Марла права, то Кира вряд ли помнит о случившемся.
И это хорошо.
— А где он? Где Джек?
Капитан кривит губы в некрасивой усмешке.
— Заметает следы. Не хватало нам расследования еще одного массового убийства, если вспомнить, что это сделали мы сами. Мэри ему помогает. Она бывшая послушница Смерти, у нее остались связи с работниками Крематория. Думаю, они уже там. Сжигают в печах то, что осталось от тех ублюдков.
Получается, из всех Теней, только он, Томас, оказался не у дел.
— Почему ты не послал за мной ночью? — тихо спрашивает шакал. — Я… я мог бы помочь… хотя бы Джеку и Мэри.
— Мне нужен хоть один, у кого есть достаточно сил. А если точнее, именно тебе предстоит сегодня работать по делу, — отвечает Капитан.
— По делу?
Капитан вздыхает.
— Да. На нас висит дело о массовом убийстве в Обители, помнишь?
Томас качает головой.
— Я сейчас отправляюсь в Верхний Город, — продолжает Капитан. — Мы и так затянули с началом расследования. С Шейком я бы договорился, но новый куратор пока что для меня загадка. Я доложу ему, что… мы снова в полном составе, надеюсь, он поймет, отчего эта задержка. Но нужно действовать.
— А как же она? — Томас показывает на Киру.
— Ей ты сейчас не нужен. Никто не нужен. Когда действие "черного порошка" закончится, с ней будет Марла. И Ника. Возможно, вернутся и Мэри с Джеком. А нам пора поработать.
Томас сглатывает горькую слюну и переводит взгляд на кошку. Та отвечает ему безучастным взглядом.
Она крепко обижена на него, и за дело.
— Хорошо. Что от меня требуется?
Капитан прав. Пора работать. Возможно, занимаясь делом, он перестанет ощущать себя жалкой шавкой, которую ткнули носом в собственное дерьмо…
Мэри
Когда Джек будит ее после полуночи стуком в дверь, он совсем не похож на сгусток тьмы. Нет. Наоборот, его эмоции настолько яркие, что Мэри отчетливо видит каждую из них.
Исступленная ярость. Она красная, как кровь.
От Джека пахнет кровью.
Отчаяние. Его меньше, и оно — желтое.
И чем-то еще.
И — облегчение. Оно нежно-голубое, как цветок незабудки, и именно облегчение озадачивает Мэри больше всего.
— Ты должна мне помочь, — вместо приветствия шепчет Джек, и его голос заставляет ее вспомнить, что она облачена только в ночную сорочку, под которой ничего нет.
Она не помнит, насколько прозрачна ткань, из которой пошита сорочка, и это ее смущает.
Ее щеки начинают пылать.
— Что произошло? — пытаясь скрыть неловкость, спрашивает Мэри.
— Мы нашли Киру. Она сейчас у Капитана… отдыхает, — говорит Джек.
Смущение сменяется радостью от того, что подруга жива.
— А… почему ты пришел ночью? Что от меня требуется?
Джек тихо вздыхает.
— Мы с Капитаном убили… десятерых.
— Что? — теперь понятно, почему от Джека пахнет кровью.
— Да, так получилось… и нам нужно замести следы. До рассвета. Ты понимаешь, о чем я?
Да, Мэри понимает. Джек говорит о вечно голодных печах Крематория.
— Я… мне надо одеться, — Мэри внезапно становится холодно и немного страшно. Она обнимает себя за плечи, натужно пытаясь вспомнить: прозрачная сорочка, или нет.
Джек, кажется, все понимает.
— Я буду ждать тебя на улице, — бросает он и уходит, забирая с собой свой гнев, отчаяние и облегчение.
Оставляя пустоту и странное чувство. Будто Мэри что-то упускает. Что-то настолько очевидное, что ей должно быть стыдно, что она этого не заметила.
Быстро одевшись, Мэри спускается вниз по лестнице, выходит на крыльцо и натыкается на Джека, который стоит на верхней ступеньке. Все его эмоции снова запрятаны глубоко внутри, и он становится невидимкой для Мэри.
Но его запах остается. И теперь, когда его эмоции больше не видны, рисующая слышит этот запах намного лучше, чем до этого.
Запах крови. И шерсти.
Твари.
Мэри замирает на миг, а потом расслабляется. Скорее всего, среди тех, с кем схлестнулись Джек и Капитан, были Твари, вот и все.
Он подает ей руку и куда-то ведет.
— Я украл экипаж, — весело говорит он. — Хорош полицейский, ничего не скажешь!
Он как будто стал самим собой, но Мэри видела его совсем недавно. Она понимает, что это всего лишь маска.
— Как Кира? — спрашивает она, и Джек слегка сжимает ее локоть, не совладав с собой.
— Плохо. Ее пичкали наркотиками и… — он обрывает себя. — Она вся в синяках.
Мэри кажется, что он хотел сказать что-то другое.
Он подводит ее к экипажу, помогает устроиться на сидении, а сам устраивается на месте возницы.