Дело Бенсона
Шрифт:
– Нет, – настойчиво возразил Ванс. – Если майор захочет осветить нам дело, желательно, чтобы это мог слышать сержант Хэс.
– Я не нуждаюсь ни в каком просвещении, – огрызнулся Хэс Ванс удивленно посмотрел на него.
– Удивительно! Даже Гете просил mehr licht [49] , а вы блуждаете в темноте и отказываетесь… Изумительно!
– Послушайте, Ванс, – вмешался Маркхэм, – зачем пытаться) осложнить дело? Это напрасная трата времени и, кроме того, не стоит обманывать майора. Во всяком случае, у нас теперь есть все, что нужно.
49
Больше
Несмотря на грубость его тона, в нем слышалось сомнение. Инстинкт прокурора утверждал, что всех доказательств, имеющихся у него на руках, вполне достаточно, чтобы считать дело законченным, но опыт последних дней говорил, что нельзя отвергать предложения Ванса.
Ванс, видя его сомнения, продолжал:
– Моя просьба имеет более серьезные основания, чем просто желание полюбоваться румяным лицом вашего майора. Я со всей ответственностью уверяю вас, что появление здесь майора будет очень полезным.
Маркхэм долго сопротивлялся, но Ванс сумел настоять на своем. Сержант Хэс спокойно посасывал свою ситару. Майор прибыл очень быстро. Когда Маркхэм вручил ему признание Ликока, майор пытался скрыть свои чувства. Но когда он прочел признание, лицо его омрачилось, а взгляд выразил изумление.
– Я не совсем это понимаю. И должен признаться, что я сильно удивлен. Мне казалось невозможным, что Ликок застрелил Олвина… Но, конечно, я мог ошибиться.
Он положил признание на стол и откинулся на спинку кресла с разочарованным видом.
– Вы чувствуете удовлетворение? – спросил он Маркхэма.
– Я не вижу другого выхода, – отозвался Маркхэм. – Если он невиновен, то зачем сделал это признание? Видит Бог, против него очень много доказательств. Я был готов арестовать его еще два дня назад.
– Он виновен, – вмешался Хэс. – Я с самого начала подозревал его.
Майор ответил не сразу, казалось, он подбирает слова для ответа.
– Возможно, согласитесь, это вполне возможно, что Ликок признался из-за каких-то высших соображений.
Мы все сразу поняли, что он имел в виду.
– Я признаю, что сперва считал виновной мисс Сент-Клер, – сказал Маркхэм, – и полагал, что капитан Ликок ее покрывает. Но позже я убедился, что прямого отношения к делу она не имеет.
– Ликок знал об этом? – быстро спросил майор. Маркхэм на мгновение задумался.
– Нет, я бы не сказал, что он это знал, фактически он считает, что я подозреваю ее.
– Ага! – это восклицание невольно вырвалось из уст майора.
– Но какое это имеет значение? – раздраженно отозвался Хэс. – Вы думаете, он хочет сесть на электрический стул, чтобы спасти ее репутацию? Чепуха! Такие вещи хороши в кино, в реальной жизни этим занимаются только сумасшедшие.
– Я не уверен в этом, сержант, – лениво вмешался Ванс. – Женщины слишком здравы и рассудительны, чтобы делать подобные жесты, но мужчины имеют удивительную способность проявлять свой идиотизм. – Ванс вопросительно посмотрел на майора Бенсона. – Вы не скажете нам, почему вы считаете, что капитан Ликок играет такую благородную роль?
Но майор отвел глаза в сторону и не ответил. Попытки Ванса узнать у него что-либо еще ни к чему не привели. Хэсу надоело это.
– Не стоят спорить насчет вины Ликока, мистер Ванс, – вмешался он. – Взгляните на факты. Капитан Ликок угрожал убийством Бенсону, если тот снова начнет приставать к девушке. И как только Бенсон полез к ней, он
– Обстоятельства убедительные, – сказал майор Бенсон, – но разве их нельзя рассматривать с иной точки зрения?
Хэс не заставил долго ждать с ответом.
– Я считаю, дело было так: Ликок ночью что-то заподозрил, схватил пистолет и кинулся к дому Бенсона. Девушка была там, н он в ярости застрелил Бенсона. Если вы меня спросите, то я скажу, что они оба в этом замешаны, но стрелял все же Ликок… И вот теперь он признался. Нет в нашей стране ни одного жюри, которое не признает его виновным.
– Probi et legal es homines! [50] – пробормотал Ванс. На пороге двери появился Свэкер.
– Репортеры требуют принять их, – мрачно сказал он.
– Они знают о признании Ликока? – спросил Маркхэм Хэса.
– Нет еще. Я им ничего не говорил, поэтому они и требуют. Но если вы разрешите, я могу сказать им это сейчас.
Маркхэм кивнул, и Хэс направился к двери, но Ванс преградил ему дорогу.
– Маркхэм, вы можете сохранить это в тайне до завтра? – спросил он.
50
Человек осужден доказательно и законно! (лат.)
– Мог бы, если б захотел, – раздраженно ответил Маркхэм. – Но зачем?
– Ради себя самого, если вы не видите другой причины, – ответил Ванс – Вы свой приз получите. Попридержите свое тщеславие на двадцать четыре часа. Майор и я знаем, что капитан Ликок невиновен, а завтра к этому времени вся страна будет об этом знать.
Снова разгорелся спор, и снова Маркхэм вынужден был сдаться. Он понимал, что у Ванса есть основания добиваться своего. Но ему почему-то казалось, что Ванс располагает какой-то неизвестной ему самому информацией, и он сопротивлялся просьбе Ванса больше под влиянием самолюбия. Ванс же предпочитал ничего не объяснять н с большим трудом убедил Маркхэма согласиться с его просьбой. Сержанту Хэсу было велено молчать до завтрашнего дня. Майор Бенсон с одобрением следил за Вайсом.
– Послушайте, сержант, скажите этим ребятам, что сенсация их будет ждать завтра, – сказал Ванс Хэсу.
Злой и разочарованный сержант вышел из кабинета.
– Удивительно порывистый парень, этот сержант!
Ванс снова взял со стала признание Ликока и медленно перечитал его.
– А теперь, Маркхэм, я хочу, чтобы вы привели сюда своего пленника. Не забудьте о habeas corpus [51] и все такое. Посадите его в кресло лицом к окну, угостите сигарой из тех, что вы держите для влиятельных особ, и внимательно послушайте наш разговор… Майор, я надеюсь, вы останетесь здесь во время нашего разговора?
51
Начальные слом закона о неприкосновенности личности, принятого английский парламентом в 1679 году (лат.).