Дело Бенсона

Ван Дайн Стивен

– Ну вот и все, старина, – весело сказал он. – Обратите внимание, как сильно кобура покрыта пылью, а верхний крышка чиста. Вам не кажется, что ее недавно открывали? Вы также пристрастны ко всякого рода ключам.

Ванс осторожно извлек из кобуры пистолет.

– Обратите внимание, что пистолет чист, никаких следов пыли. Очевидно, его тоже недавно чистили.

Затем он сунул в ствол уголок носового платка.

– Видите, и ствол чист… Я готов поставить всего своего Сезанна против вашего доллара, что в магазине все патроны.

Ванс извлек обойму

из рукоятки и стал вытаскивать патроны, раскладывая их на столе. Патронов было семь штук, сколько положено для пистолета этого типа.

– Обратите внимание, Маркхэм, еще на одну деталь. Патроны, которые долго лежат без употребления, тускнеют от воздуха. А вновь открытая коробка содержит блестящие патроны, так как доступа воздуха к ним не было. Взгляните на этот патрончик, Маркхэм, он же блестящий, значит, совсем новенький. Я уверен, что он попал в этот магазин вместо своего брата, которого забрал на память капитан Хагедорн.

Маркхэм покачал головой, как бы отгоняя от себя наваждение, и с трудом улыбнулся.

– Я все еще считаю шедевром ваше обвинение против миссис Платц.

– Мой рассказ о майоре еще не закончен, – отозвался Ванс – Разоблачение продолжается. Откуда майор узнал, что его братец возвращается домой в половине первого? Он слышал, как тот приглашал мисс Сент-Клер к обеду. Вы помните показании мисс Гофман? И он также слышал предупреждение мисс Сент-Клер, что она уйдет в полночь. Когда вчера, после ухода от мисс Сент-Клер, я сказал, что ее показания помогут уличить виновного, я имел в виду ее утверждение, что она обычно в полночь кончает всякое веселье. Следовательно, майор знал, что Олвин в половине первого вернется домой и у него никого не будет. В любом случае он мог подождать его, не правда ли? Мог ли он рассчитывать на аудиенцию у неодетого брата? Да, мог. Он постучал в окно, брат узнал его по голосу н впустил в дом. Олвину нечего было стесняться брата… А рост? Я специально стоял около него у вас в конторе и могу сказать, что его рост составляет около пяти омутов и десяти с половиной дюймов.

Маркхэм не сводил глаз с пистолета, а Ванс продолжал:

– Теперь перейдем к драгоценностям. Вы помните, я говорил, что, когда мы найдем поручителя Пфайфа, мы найдем убийцу. Тогда я думал, что драгоценности у майора, а после рассказа мисс Гофман о том, что тот просил не говорить нам о пакете, я уже был убежден, что они у майора. Олвин принес их домой днем тринадцатого, и майор, несомненно, знал это. Этот факт, я полагаю, повлиял на его решение избавиться в ту же ночь от брата. Ему нужны были эти безделушки, Маркхэм.

Ванс направился к двери.

– А теперь только осталось их найти. Они должны быть здесь. Если бы майор отнес их в контору, то их мог бы кто-нибудь заметить. Если бы он вздумал поместить их в банковский сейф, то этот эпизод мог запомнить клерк. Больше того, с драгоценностями та же история, что и с пистолетом. Майор действовал, полагая, что его считают невиновным, поэтому безделушки здесь в большей безопасности, чем в любом другом месте. Когда дело закончится,

у него появится возможность реализовать их… Пойдемте со мной, Маркхэм, я знаю, что вам тяжело, но вашему слабому сердцу все же нужна встряска.

Маркхэм последовал за Вансом. Мне было очень жаль его, потому что было ясно, что на этот раз Ванс уже не шутит, а серьезно доказывает вяну майора. Я понимал, что раньше Маркхэм не был готов к тому, чтобы поверить в вину майора. Результат, к которому его постепенно подводил Ванс, испугал его. Он не мог поверить в вину майора Бенсона вовсе не потому, что много лет дружил с ним, а потому, что считал убедительными доказательства Ванса против других, и полагал, что на этот раз Ванс ошибается,

Ванс остановился в дверях гостиной. Маркхэм внимательно следил за ним.

– Конечно, мы можем обыскать квартиру дюйм за дюймом, – сказал Ванс. – Но я не считаю это необходимым. У майора смелая и хитрая душа. Широкий лоб доминирует над глубоко посаженными глазами. У него прямой позвоночник и впалый живот. Он прямолинеен во всех своих поступках. Как и министр Д. у Эдгара По, он понимал тщетность попыток спрятать драгоценности в каких-либо хитрых местах. Да и вряд ли он считал нужным вообще прятать их. Достаточно убрать их так, чтобы никто другой не смог их увидеть. В спальне нет ящиков в столах, поэтому я пришел сюда.

Он подошел к столу, стоящему в углу, и подергал все ящики – они не были заперты.

– Маркхэм, я должен найти хоть один запертый ящик.

Он осмотрел гостиную и уже собирался вновь перейти в спальню, как его взгляд упал на шкатулку из орехового дерева, которая стояла в центре стола и была завалена кипой журналов и газет. Ванс быстро подошел к ней и подергал крышку. Она была заперта.

Ванс взял со стола нож для разрезания бумаги и вставил в щель около замка.

– Вы не должны этого делать! – с болью в голосе закричал Маркхэм.

Но Ванс уже открыл шкатулку. Внутри лежала голубая бархатная коробочка.

– Вот они, – сказал Ванс и отступил назад.

Маркхэм с трагическим выражением лица смотрел на коробочку, потом тяжело опустился в кресло.

– Боже мой! – простонал он. – Я не знаю, чему верить!

– Тогда вы находитесь в положении удрученного философа, – сказал Ванс. – Но ведь вы были готовы поверить в виновность полудюжины других людей, почему же вы отказываетесь верить в вину майора, который действительно виновен?

Тон Ванса звучал насмешливо и ехидно. Я вспомнил, что, хотя они были друзьями, никогда при мне ими не были сказаны слова, выражающие симпатию.

Маркхэм опустил голову.

– Но мотив? – воскликнул он. – Не может же человек убить брата из-за пригоршни драгоценностей?

– Конечно, нет, – согласился Ванс. – Драгоценности – только дополнение. Мотив был, и существенный, остальное – просто приложение. Когда вы получите отчет от своего Ститта, вы все поймете.

– Так почему же он хотел, чтобы его книги были проверены? – Маркхэм решительно встал. – Пошли, я должен все это выяснить.