Дело блондинки с подбитым глазом
Шрифт:
– А именно?
– Мы думаем, что вы можете нам помочь.
– В чем?
– В освобождении Дианы от нависших над нею обвинений.
– Боюсь, что это будет трудно, мистер Мейсон. Дело представляется безнадежным. Есть вещи, о которых вы еще не в курсе, я узнал о них по секрету от прокурора во время допроса. Конечно, я не могу раскрыть вам доверительные сведения, но могу сказать, что вы плывете против течения. Против очень сильного течения. Сомневаюсь, удастся ли вам его преодолеть.
Мейсон угостил Деллу сигаретой. Бартслер отказался от
– Симпатичная, добродушная, полная пожилая дама, которая слегка прихрамывает. Вы что-нибудь о ней знаете?
Не было сомнения в том, что Бартслер этого вопроса не ожидал. На его лице отразилось искреннее удивление. Он внимательно посмотрел на Мейсона.
– Ничего.
– Подумайте.
– Мне не нужно думать. У меня нет таких знакомых.
– Тогда я освежу вашу память, мистер Бартслер.
– Попробуйте, я с удовольствием послушаю.
– Вернемся к вечеру, когда Диана Рэджис отправилась на ужин с вашим пасынком. Когда она вышла перед домом из такси, у дверей стояла женщина, которая пришла к вам. Она назвала себя, но Диана не запомнила ее имени.
– Ах, это про нее вы говорите, – ответил Бартслер. – Действительно, приходила такая женщина. По делу о какой-то идиотской шахте.
Мейсон нахмурился. В голосе Бартслера звучала нотка естественного вспоминания. Если он играл, то играл безукоризненно.
– А в чем дело? – спросил хозяин дома. – Что она имеет общего с делом Дианы?
– Может быть, очень много, мистер Бартслер. Лучше скажите мне откровенно: зачем она приходила?
– Предлагала купить мне шахту.
– Значит, вы не припоминаете?
Кровь прилила к лицу Бартслера, глаза гневно блеснули, не оставляя ни тени сомнения в том, какие чувства он испытывает.
– Мне не нравится ваш тон, мистер Мейсон. Не нравится ваш подход. Я точно сказал, зачем она приходила.
– Время было довольно необычное для визита пожилой дамы по делу о шахте.
– Я тоже так считал, – ответил Бартслер. – И, собственно, не понимаю, почему Фрэнк Гленмор принял ее. Конечно, у нее было убедительное объяснение столь позднего визита, она говорила, что работает целыми днями и может прийти только вечером. Утверждала, что не собиралась продавать шахту, пока от кого-то не узнала, что я иногда покупаю… Так, обычный деловой разговор. Но, может быть, вы мне скажете, мистер Мейсон, почему вы придаете этому такое значение. Потому что она видела Диану Рэджис выходящей из такси и дала ей денег заплатить за поездку? Что касается этого, то здесь нет никаких сомнений. И я не вижу, какое значение это может иметь для дела Дианы. Эти деньги даме были возвращены.
– Вы помните, как ее звали? – невинно спросил Мейсон.
– Да, если не ошибаюсь, миссис Кэннард. Но то, что она хотела продать, это, собственно, была не шахта, а только заявка на шахту. Взятые пробы показали наличие высокопроцентной
Мейсон сосредоточенно курил, не сводя с собеседника взгляда. Могло показаться, что его лицо высечено из гранита.
– Ваша знакомая, миссис Д.С. Кэннард, имеет домик с обширной площадкой на Лоблэнд-авеню, тридцать шесть девяносто один. До того дня, как она вас посетила, она жила на доходы с довольно необычной и оригинальной профессии. Потому что я даже не знаю, можно ли назвать это профессией.
– А именно? – спросил Бартслер. – И откуда вы о ней столько знаете?
– Она содержала что-то вроде детского садика для детей различного возраста, – сообщил Мейсон. – Вам это ничего не говорит?
– Вы еще спрашиваете? – почти крикнул Бартслер. – Вы думаете, что она могла что-то знать о моем внуке?
– Все говорит за то, что ваш внук находился под ее опекой. А после визита к вам она исчезла. Ну, может быть, теперь мы закончим эту игру в прятки?
Бартслер резко протянул руку в направлении стола и лихорадочно нажал на кнопку звонка. За стеной раздался звонок.
– Вы совершенно правы, – гневно бросил он. – Уж теперь я узнаю правду.
Через минуту в библиотеку зашел Фрэнк Гленмор. При виде гостей он приветливо улыбнулся.
– Добрый вечер. Слушаю тебя, Язон.
– Входи, Фрэнк, садись.
В голосе Бартслера было что-то такое, что Гленмор окинул его удивленным взглядом.
– Ты помнишь миссис Кэннард, которая была здесь несколько дней назад? – спросил Бартслер без вступления.
– Да. Довольно полная… Дайте подумать… Кажется, она немного хромала. У нее что-то было в той местности, где в последнее время ведутся интенсивные поиски…
– Она говорила, с чем приходила ко мне? – спросил Бартслер.
Гленмор поднял брови.
– Конечно. Она хотела продать шахту.
– Ты присутствовал при нашем разговоре?
– Да.
– Все время?
– Да.
– О чем она говорила? О чем мы вообще разговаривали?
– Как это о чем? О шахте. Она принесла для показа пробы, планы, документы о собственности.
– И ты все время присутствовал при разговоре?
– Да.
– А кто провожал ее до дверей?
– Мы оба ее провожали.
– Так как сейчас у нас не хватает прислуги, то мы часто вынуждены сами себя обслуживать, – пояснил Бартслер гостю. – Думаю, что вы понимаете, что я имею в виду?
Мейсон кивнул головой.
– Можно спросить, что это за история? – отозвался Фрэнк Гленмор тоном, в котором звучало нескрываемое любопытство.
– Мистер Мейсон считает, что миссис Кэннард может что-нибудь знать о моем внуке, – ответил Бартслер.
– О твоем?..
– …внуке, – закончил Бартслер, смерив компаньона прищуренными глазами. – Были основания предполагать, что моя невестка родила ребенка спустя несколько месяцев после смерти Роберта. Сегодня это подтвердилось в суде.