Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы

Додолев Евгений Юрьевич

И нет у человека никакой свободы, ибо люди — животные социальные, не птицы ни разу, смеющие парить, где хотят, и при выдающихся аэродинамических показателях даже гадить на головы другим пернатым.

Ну а про братство я скажу: обращение «брат» принято в среде не самой достойной, хотя один мой хороший товарищ и величает так всех симпатичных ему знакомых. Но это уже пережитки постсоветской моды на блатную эстетику. И вообще, после фильмов Алексея Балабанова это четырехбуквие имеет вполне определенную коннотацию. Да и хочет ли кто-то из вас быть равным братом вору, убийце, педофилу? Так что девиз этот — вредный. И может быть полезным только как инструмент манипуляции.

И есть нюанс. В отношении знати. Прилагательное «знатный» — славянского происхождения. И означает «знаменитый». Спрос с людей иного (не говорю — высшего) сорта — всегда отличен. Воевавший на стороне республиканцев в Испании англичанин Эрик Артур Блэр, известный под псевдонимом Джордж Оруэлл, писал свою горькую притчу «Скотный двор» якобы с Советской России: «Все животные равны, но некоторые равнее». Думаю, писал тот портрет с человеков вообще. Ибо был коммунистом, а следовательно, неистребимым романтиком. Который

нутром чуял, что на волне любого протеста поднимаются свиньи. И равняют все под свой плинтус. Считая при этом, что сами они не свиньи лишь потому, что равнее.

И самое существенное, что никакого равенства не существует и де-юре (о де-факто даже речи нет). Кто-то имеет право на мигалки и на право стрелять в голову первому встречному из табельного оружия. А кто-то — лишь право быть раздавленным выехавшим на встречку джипом. И все тяжбы вокруг этого — игры. Хитом интернета стал ролик, в котором засветился Владимир Лукин, заработавший себе висты на борьбе с вельможными нарушениями ПДД (совместно с МВД инициировал проверки ментов, нарушающих правила). Уполномоченный по правам человека садится на переднее сиденье (типичный, между прочим, стиль советского вельможи) служебной «бэхи», после чего машина для начала браво разворачивается через сплошную двойную, потом лихо мчит по встречной, затем поворот под знак «прямо», а в конце паркуется на тротуаре. Как замечала на страницах «Однако» медиаидеолог Марина Леско, мы живем в эпоху утраты смыслов. Пора находить неравных в позитиве, анев негативе. Потому что, как говаривал товарищ Бисмарк, возможности рождают намерения.

Этот тезис иллюстрирует биографию Галины Леонидовны. И, наконец, возвращаясь к больнице. Ей там на кухне готовили омлеты. Не ахти какое лакомство, конечно, но тем не менее — не как у всех. Не за взятки готовили. А из расположения. Понимая, что она прочим — не ровня. И прочие не возражали. Потому что тоже прекрасно понимали: равенства нет. Не было. И не будет. И это хорошо.

1997. Административно-командная система

Юрий Михайлович Чурбанов — начальник службы безопасности (вице-президент) цементной компании «Росштерн». Он реабилитирован прежде всего в глазах системы. На самом деле система-то осталась прежней, я подозреваю. Беседовал как-то на эту тему в эфире программы «Рожденные в СССР» — одной из немногих отечественных передач, вещающих в режиме прямого эфира на каналах «Ностальгия» и «Русский мир», — с Гавриилом Харитоновичем Поповым. Когда-то, после окончания МГУ, он твердо выбрал науку, но в конце 80-х стал заниматься политикой, только потому, что ему мешали быть ученым. Народный депутат, именно ему принадлежит идея создания демократической фракции — Межрегиональной депутатской группы. Ученый-экономист, видный политик начала 90-х — Гавриил Попов был в теледиалоге по-перестроечному откровенен и смел. На вопрос: «Вы автор знаменитого термина «административно-командная система», который стал расхожим журналистским шаблоном. Напомните, в какой именно работе вы его употребили впервые?» — ответил:

— Я его впервые употребил в рецензии на книгу, которую написал Александр Бек, — «Новое назначение». Книгу долго не публиковали — она была запрещена и была выпущена только после смерти писателя, в перестроечное время. Это была книга об одном из крупных руководителей политической системы, в книге он фигурирует как Анисимов — имя вымышленное, но люди, которые его окружают, абсолютно реальные, и Сталин, и Берия. Но по ходу сюжета можно легко догадаться, что Анисимов — это прототип министра черной металлургии СССР Ивана Федоровича Тевосяна — выдающегося организатора нашей промышленности. И, анализируя его жизнь, его работу и все прочее, я как раз и пришел к выводу, что систему, в которой он живет, не надо называть социализмом — это мало о чем говорит, ее надо называть командно-административной системой. Но эта формулировка на тот момент уже была практически в воздухе, вопрос только в деталях и нюансах, ая ее озвучил. Я считаю, что у нас был социализм, но не вообще социализм Маркса, у нас был социализм Ленина и Сталина, а суть его состояла в том, что был командно-административный социализм, в котором главную роль играет не уровень развития производительных сил, как было у Маркса, а командование силами власти, это социализм, основанный на власти в государственной бюрократической системе. Сейчас система, которая у нас существует, я ее называю номенклатурной системой, она оформилась как номенклатурная относительно недавно, некоторое время назад я ее называл номенклатурно-олигархической системой. Лет десять назад наша номенклатура уже настолько окрепла, что сначала она освободилась от попутчиков-либералов, а потом решила, что обойдется и без олигархов.

Народ в течение пятидесяти лет лишали права решать вопросы, приучали к тому, что завтра его осчастливит начальство (или снизит цены, или даст квартиру или путевку, разрешит ребенка оформить в садик). Из года в год, из месяца в месяц, из поколения в поколение. В этих условиях мог вырасти только инвалид, я имею в виду — социальный инвалид. Этот инвалид — здоровый мужик, неделями ходил по социальным учреждениям, требуя дать ему еще одну комнату, а он мог бы направить усилия на более эффективный труд и заработать себе за это время на три квартиры. Но были и еще не менее серьезные проблемы, помимо ментальных. Была проблема структуры нашей экономики, в этой структуре непропорционально огромное место занимало неэффективное, непроизводительное военное производство. Также гигантским наследием было отсутствие конкурентных структур. Из года в год уничтожалось подобие конкуренции. Это был колоссальный монополизм — в районе одна аптека, одна школа, один детский сад. И так на каждом шагу. Куда ни бросься, нигде нет выбора, а значит, и нет конкуренции, а раз нет конкуренции, значит, ни о какой приватизации и речи быть не может. Приватизация без конкуренции породит только олигархов и больше никого, так и получилось. У меня с Борисом Николаевичем состоялся серьезный разговор, я сказал, что я ухожу с поста мэра, потому что не собираюсь работать

при этой команде правительства. Если бы реформы пошли по народно-демократическому пути, то я бы не ушел с этого поста. Но вся беда в том, что реформы пошли в номенклатурно-олигархическом русле. Ия не желал участвовать в деле, с которым был в корне не согласен. Ельцин тогда сказал, что этого не может быть, «я дал вам права в Москве, вы можете сами все делать». Но я не верю в систему, где один солдат работает на одну команду, а рота идет под другую команду: рано или поздно произойдет конфликт. Поэтому я говорю, что Москва должна идти так же, как идет страна, и по законам страны. Он спросил: «Гавриил Харитонович, я ведь знаю, что вы специалист, сколько лет вам нужно, чтобы решить проблемы?» Я ответил: минимально нужно семь лет, максимально — двадцать, скорее всего понадобится 15 лет. Также указал на то, что он и сам прекрасно знает нашу страну и все понимает. Но Борис Николаевич заметил, что вот, мол, под Гайдара американцы дают 37 миллиардов долларов. Как бы вы поступили на моем месте, спрашивает. Ну, я сказал, что я взял бы деньги и освободил бы Попова: сумма, достаточная для того, чтобы решать проблемы страны в течение трех лет. Но, к сожалению, его обманули и никаких миллиардов ему не дали!.. Никакой американский капитализм не мог разрушить социалистическую систему. Социализм мог разрушить только другой строй, более эффективный, — постиндустриальный строй. На самом деле США и руководящие круги Запада воспользовались крахом социализма как поводом, чтобы отступить от уже имеющихся достижений постиндустриализма Рузвельта в сторону финансового капитала. А финансовый капитал — это фиктивный капитал, они наплодили акции, привилегированные акции, фьючерсы и т. д. Столько они всего понаворотили, а все для того, чтобы было проще воровать. Очень трудно воровать, когда перед тобой лежит куча товара, а если у тебя акции, перекупка, взносы, проценты, торговля процентами, махинации? То есть финансовый капитал — идеальная площадка для воровства. США расплатились за то, что они не пожелали двигаться к новому, нормальному строю, они решили вернуться назад, к финансовому капиталу, и за это заплатил весь мир.

Об эпизоде с Гайдаром, кстати, писал и Михаил Полторанин в своем труде «Власть в тротиловом эквиваленте. Хроника царя Бориса». Экс-главред «Московской правды», друг покойного Бориса Ельцина утверждает, что «реальная власть в стране находится в руках паханата», возглавляемого тандемом Медведев/Путин, который-де «полностью лег под враждебную России всепланетную олигархию и ее закулисный штаб в лице могущественной организации Бнай-Брит и выполняет его установки и волю. Власть скрывает от народа, что в соответствии с этими установками в России должно остаться не более 35 миллионов человек для обслуживания добычи природных ресурсов, больше Западу, за исключением отдельных ценных специалистов и ученых, не нужно».

Напомнив, что тогдашний президент назначил его руководителем комиссии по государственным архивам и секретным документальным материалам, Полторанин подчеркнул, что его выводы «подкреплены неопровержимыми данными. Так, согласно этим документам, в конце горбачевской перестройки СССР должен был Западу 35 миллиардов долларов. Однако Гайдар мошеннически убедил Ельцина в том, что эта задолженность составляла 110 миллиардов. Россия официально призналаэту сумму, набрав у МВФ заемных средств для выплаты этой колоссальной задолженности и попав в финансовую кабалу к Западу, точнее к Бнай-Брит, которая контролирует все его крупные банки и финансовые учреждения. Между тем задолженность зарубежных стран Советскому Союзу составляла более 120 миллиардов долларов, и ни малейших оснований, чтобы влезать в эту кабалу, не было».

Экс-чиновник, возглавлявший в начале 90-х Министерство печати, обвинил чиновников нынешних в том, что те «заготовили себе посадочные площадки на Западе». Эти декларации, кстати, звучат в унисон со списком из 60 «юристов», причастных к так называемому «делу Магнитского», который опубликован в ряде отечественных блогов. В числе перечисленных чиновников — заместитель министра внутренних дел РФ, начальник правового управления Генеральной прокуратуры, начальник «Матросской тишины», глава Департамента экономической безопасности («К») ФСБ, экс-начальник Управления по налоговым преступлениям столичного ГУВД, руководитель следственной группы СК МВД и дюжина судей. Утверждается, что «их не будут впускать не только в США, но и в страны Европы. И это только начало «воспитательного» процесса. Цирк начнется, когда будут выявлены и заморожены банковские счета и иные активы. Теперь комиссия Европарламента пытается выяснить, принадлежит ли им в Европе какая-либо недвижимость и иное имущество».

Очень симптоматичный ход. Речь здесь идет не только о похищенных в рамках «дела Магнитского» пяти с половиной миллиардах. Не в них дело. В конце концов, персонажи такого уровня, как правило, имеют возможность пользоваться поддельными документам (например, на имя какого-нибудь «Платона Еленина»), да и недвига/счета записаны у них на родственников да любовниц. То есть помешать им кататься по миру и наслаждаться курортным комфортом сложно. Любопытно иное: сама мера воздействия в духе «мы вас в буржуинский рай не возьмем» выбрана в презумпции того, что для функционеров стать невъездным в их европы — беда. Как все изменилось, право. Четверть века назад, сотрудничая со следственной бригадой Гдляна — Иванова, я для себя открыл, что советские «следаки» — фактически невыездные. И даже в «братских» странах Восточной Европы не отдыхают. Держава словно декларировала своим гражданам — «вы мне нужны». И расставалась на время, и крайне неохотно, лишь с деятелями культуры, искусства и дипломатами. Теперь ей никто не нужен, она по-петровски бодро рекрутирует трудолюбивых иноземцев, а преуспевание ее граждан определяется в их собственных глазах возможностью финишировать пусть и последними (на уровне low middle class), но в «свободном мире». Нынешние чиновники не верят в будущее своей державы: детей постарше ссылают на стажировку в Швейцарию, а новые их жены и содержанки рожают им в Лондоне или Майами, чтобы помимо вопросов медицинского характера решить и проблему гражданства своих чад. Цель — сделать их гражданами мирового «города», а не своей пусть и в шестую часть суши, но деревни.