Дело Ирины Гай
Шрифт:
– А зачем тебе, в конце концов, те девчата? - спросил я Евгения по дороге к трамваю. - Что они тебе могут подтвердить? Ведь София им соврала, что родила ребенка и он умер.
– Вот именно это пусть и подтвердят, - ответил Евгений. - И еще пускай подтвердят личность Малинина. Он же приходил к ним в общежитие, и они его должны знать. Каждое свидетельство людей заинтересованных надо подтвердить свидетельством людей посторонних.
Через час мы были возле городского управления внутренних дел, и Евгений исчез за его массивной
Пробыл Евгений в городском управлении недолго, минут двадцать, и мы отправились на улицу Пролетарскую, сорок один, к Сормовой.
Это была уже старая, немощная бабуся. Но не из таких, что с годами становятся равнодушными к своей внешности, обстановке в квартире. Анастасия Павловна, еще довоенный фармацевт, в небольшой однокомнатной квартире поддерживала идеальный порядок.
Встретила нас Сормова приветливо, сразу предложила сесть, пододвинула к столу крепкие деревянные стулья с гнутыми спинками и ножками.
– Садитесь, а я сейчас согрею чай, - сказала она громко, направляясь на кухню.
Я хотел было возразить, но Евгений остановил меня: пускай, неудобно отказывать старому человеку в гостеприимстве. Да и потом, за чашкой чая, откровенней становится разговор.
Чайник закипел быстро. Евгений попросил Анастасию Павловну выслушать его внимательно, ответить на вопросы, а уж затем он расскажет, что интересует его.
– Я сразу поняла, что-то случилось, - сказала старушка. Рассказывайте. - Она села на табурет возле Евгения и наставила на него левое ухо, пояснив, что плохо слышит.
Когда Евгений закончил рассказывать, Анастасия Павловна не заплакала, как я ожидал, а сокрушенно вздохнула и громко заговорила:
– Вот оно, значит, как! Я еще тогда замечала - что-то не то с детками у Ириночки. Не было у нее того материнского чувства к ним, какое появляется у женщин после родов. И то, что нет у нее молока, показалось мне странным. И одолженные деньги, которые она отнесла кому-то на второй день.
– Простите, Анастасия Павловна, - перебил ее Евгений. - А Ирина отдала вам те деньги, что тогда одолжила?
– Отдала. А как же. Все отдала, до копеечки.
– И еще после того одалживала? - поинтересовался Евгений.
Анастасия Павловна кивнула головой.
– Одалживала, и не раз. И тоже возвращала. Не скоро, правда, но возвращала.
Евгений достал из портфеля квитанцию, найденную во время обыска квартиры Гай.
– Эти тоже вы получили?
Анастасия Павловна приблизила к глазам очки и подтвердила.
– Тогда рассказывайте, пожалуйста, дальше, - попросил Евгений.
Старушка перевела дыхание, выдержала паузу, наверное вспоминая, на чем остановилась, и снова стала рассказывать:
– Замечала я, что Ирина все время вроде бы чего-то остерегается. С детьми во двор выходила редко, а когда, бывало, и выйдет, то на полчаса - и в квартиру. Я никак не могла взять в толк: с чего бы это? Думала, молодая еще, стыдится, или, может быть, оттого, что забот мне прибавляет. А оно, видишь, отчего...
– Анастасия Павловна, - наклонился к ней Евгений, - а вы не помните, к вам никогда не приходил мужчина, о котором рассказала нам Ирина? Он мог выдавать себя за слесаря, электрика, сантехника.
Старушка сморщила в задумчивости лоб, прищурила маленькие, в сетке морщинок, когда-то красивые светло-синие глаза.
– Нет, не помню. - А потом, смотря куда-то поверх наших голов, печально закончила: - Подумать только, как все нехорошо сложилось. Это ж ее теперь будут судить, Ирину? И сколько ей дадут? - резко повернулась к Евгению.
Тот смущенно пожал плечами:
– Не знаю, не могу сказать. Но, думаю, суд рассмотрит ее дело очень объективно, с позиций высокого гуманизма.
– Что ж, как будет, так и будет, - скорбно вздохнула Анастасия Павловна, и тут же вдруг лицо ее словно озарило солнцем, она даже выпрямилась на табуретке. - Подождите! - воскликнула и схватила сухой, с синими прожилками рукой Евгения за плечо. - Я вспомнила! Вспомнила!
От неожиданности восклицания и я и Евгений даже вздрогнули.
– Что вы вспомнили, Анастасия Павловна? - спросил ее Евгений.
Старушка вся светилась радостью.
– Вспомнила, как расспрашивал меня один, где живет Виталий. Это было после того, как они переехали из совхоза под Киев. Пришел, сказал, что учились вместе в институте, переписывались, послал ему письмо, а оно возвратилось с надписью "Адресат выбыл". Так не знаю ли я нового адреса Виталия.
У Евгения даже глаза загорелись.
– Как он выглядит, не вспомните?
Ободренная своим воспоминанием, Анастасия Павловна живо продолжала:
– Вежливый, круглолицый, не старый еще. И главное - с золотой коронкой. Как улыбнется - всю видно.
Евгений не отрывал от старушки глаз.
– И вы ему, конечно, дали адрес Виталия Ивановича?
Анастасия Павловна развела руками.
– Конечно, дала. Однокурсник ведь.
Дальше Евгений спросил, не назвал ли однокурсник ей свою фамилию.
– Нет, - ответила.
– А как он вас нашел? Не говорил?
– Сказал, что был у меня как-то с Виталием еще студентом. А тут приехал в Одессу в командировку и решил зайти.
– Был ли он на самом деле тогда у вас, не помните?
– Не припомню. Виталий приходил с товарищами не раз. Угощала их чем бог послал. Иногда и ночевали. Узнать же теперь кого-то из них, сами понимаете, не смогла бы.
– А если бы увидели того, что приходил за адресом, с коронкой, узнали бы?
– Узнала.