Дело Ирины Гай
Шрифт:
– Вот посмотрите на эти фотографии и скажите, кого вы знаете.
Елкин взял фотографии, внимательно посмотрел на каждую и положил их перед Евгением на стол.
– К сожалению, никого.
– А вот на этих? - Евгений подал ему второй комплект фотографий, среди которых было натуральное фото Елкина.
Развернув фотографии веером, словно карты, Елкин сразу же увидел свое фото и расплылся в усмешке.
– Шутите? Так это же я! Но откуда у вас мое фото?
Евгений словно не услышал
– Итак, на фотографии вы?
– Конечно, - продолжал ухмыляться Елкин. - Только не понимаю...
Но Евгений не дал ему договорить и снова показал снимок фоторобота из первого комплекта.
– А это кто?
Елкин взглянул на него, покрутил головой и еще больше расплылся в улыбке.
– Чудеса! Этот человек немного похож на меня. Однако я его не знаю.
Теперь улыбнулся Евгений.
– Вот это действительно чудеса. Вы сами себя не узнали.
– Я вас не понимаю, - погасил улыбку Елкин и часто-часто заморгал ресницами.
– А что тут понимать? На той фотографии тоже вы. Только в парике.
Елкин демонстративно откинулся на спинку стула.
– Я никогда не носил парика, - возразил он. - Зачем? С какой целью?
– Об этом расскажете нам попозже, - ответил Евгений. - А сейчас, если вы отрицаете свою личность на этой фотографии, - взял снимок Елкина с чубом на голове, - мы проведем опознание. У нас есть люди, которые подтвердят, что видели вас именно с шевелюрой.
– Знаете, мне это не нравится! - Лицо Елкина стало сердитым, побагровело. - За кого вы меня принимаете? Я протестую, буду жаловаться!
– Пожалуйста, жалуйтесь, это ваше право. - В голосе Евгения чувствовались спокойствие и выдержка. - А мы воспользуемся своим правом проверить и доказать, что на этом фото тоже вы, - потряс он фотографией в руке.
Елкин не хотел поступиться.
– Вы меня оскорбляете!
– Ни в коем случае, - возразил Евгений. - Это предусмотрено законом.
– Законом, законом, - продолжал возмущаться Елкин. - Почему вы не верите честным людям? Говорю же вам - на одной фотографии я, а на другой нет. На ней - похожий на меня человек.
– И все же опознание мы проведем. Оно нам необходимо, - настаивал на своем Евгений.
И как ни не хотел Елкин, как ни противился - опознание состоялось.
Заранее привезенная в управление майором Вечерей, Анастасия Павловна Сормова в присутствии понятых сразу же узнала Елкина.
Его посадили посредине четырех приглашенных на эту процедуру мужчин, и она без колебаний показала на него пальцем.
– Вот этот. Ему я давала адрес Виталия.
Елкин заерзал на стуле, воскликнул:
– Прекратите балаган! Это шантаж! Я никогда не видел этой старухи! Я требую!..
Его начали успокаивать, снова пригласили в кабинет.
Евгений подал воды, но он отказался.
– Я не нервничаю! Я возмущен! Я требую объяснений!
– Вот теперь мы вам объясним, что к чему, - пообещал Евгений. - Теперь можно. Садитесь, пожалуйста, и слушайте внимательно. И прошу не перебивать, вести себя спокойно, так как дело чрезвычайно серьезное, криком вы ничего не добьетесь, уверяю вас.
– Ладно, - пообещал Елкин.
Слушал он действительно внимательно, вперив глаза в одну точку на полу. Мне показалось, что он ни разу не моргнул ресницами, что лицо его окаменело, что он даже не дышал. Я позавидовал его выдержке. "Словно железный человек, - подумал. - Только что возмущался, кричал, краснел от крика, а теперь - как статуя".
Когда же Евгений закончил рассказывать и спросил, что он может на это ответить, Елкин, словно очнувшись ото сна, - повернул к нему лицо, тут же улыбнулся и ответил:
– То, что это сказочка о соломенном бычке. Никакой женщины с близнецами я не знаю, никогда никаких денег ни от кого не вымогал и больше разговаривать на эту тему не хочу.
– В таком случае мы вас задержим до полного выяснения вопроса, спокойно сказал Евгений, пряча папку с бумагами в стол.
Елкина это, наверное, серьезно испугало, и он не выдержал, повысил голос, сильно побагровев.
– Не имеете права! Постановление прокурора у вас есть?
– У нас есть еще и другое право - задержать вас по подозрению в совершении преступления, - объяснил ему Евгений. - Доказательств для этого имеется предостаточно.
Елкин уже совсем утратил такую, казалось, железную выдержку.
– Это произвол! Меня ждут в театре! Позовите своего начальника!
Пришел майор Вечеря, начал разъяснять, что следователь действует правильно и ему, Елкину, надо подчиниться порядку. Потом вызвал двоих милиционеров, и те отвели гримера в изолятор временного содержания.
Я спросил, что же Евгений думает делать дальше.
– Что-то будем делать. - Евгений встал из-за стола, прошелся по кабинету. - Может, у вас, товарищ майор, будут какие-то предложения?
Майор был опытным работником и ответил не задумываясь:
– Вы больше знаете это дело, и потому у вас должно быть и больше вариантов. А на мой взгляд, надо, наверное, показать этого гримера той женщине, которую он шантажировал, чтобы окончательно прижать его к стенке. Она его видела несколько раз и, конечно, запомнила больше, нежели старушка.
– Да, - согласился Евгений. - Я это имею в виду. А тем временем нам надо немедленно, сегодня же, произвести обыск на квартире, на даче Елкина и в гримерной театра. Может, найдем парик, каким он пользовался, и коронку, которую надевал на зуб.