Дело Килиоса
Шрифт:
Баракс, вытянув вперед ноги, удерживал равновесие на поворотах. Я оперся спиной о нагретую металлическую стену.
Через некоторое время Лоренцо пробормотал: "Еще немного - и мы будем на месте". Баракс перехватил мой взгляд.
– Сначала стражников?
– Конечно. Наручниками займешься потом.
Видавший виды пиджак на нем все равно не застегивался, уж очень он был силен. Теперь ему пришлось расстегнуть и рубашку. Он подался вперед. Я притиснулся к стенке, чтобы не мешать.
Лоренцо ничего не замечал. Правду сказать, я тоже. Излучение невидимо, оно лежит в частотном
– Лоренцо, пересядь сюда, - быстро распорядился я.
– Подай руку моему товарищу, а сам смотри на меня.
Наверное, было в моем голосе что-то, что заставило его подчиниться. Несколько секунд ему пришлось просидеть в неудобной позе, вывернув шею и теряясь в догадках, что там колдует Баракс над его запястьями. Тем временем Баракс разрушил кристаллическую решетку металла наручников. Он был столь предусмотрителен, что не стал демонстрировать бородачу наручники, а просто спрятал то, что осталось, в карман. Лоренцо был изумлен до такой степени, что не мог промолвить и слова, пока Баракс освобождал меня от браслетов. Наконец он, запинаясь, смог выдавить из себя:
– Н-но как вы могли это сделать? А если стражники сейчас проснутся?
– А ты понаблюдай за ними, скажешь, если они пошевелятся.
Так я снова отвлек его внимание. Он соскользнул со скамейки, стал внимательно следить за бесчувственными полицейскими, не замечая, как Баракс за его спиной несколькими ловкими движениями взламывает запор на дверях фургона. Дверца раскрылась, и мы увидали шоссе и пустынные окрестности, однако люди все же жили здесь, то и дело мелькали приземистые домики, виднелись вьющиеся то здесь, то там проселочные дороги и тропинки. Вдоль шоссе тянулась высоковольтная линия, с другой стороны блестели в послеполуденном солнце рельсы железнодорожного пути. На шум Лоренцо обернулся.
– Что это такое?
– снова удивился он, но больше мы не услышали от него ни слова: он просто онемел от изумления.
– Останови машину!
– велел я. Баракс моментально выбрал оптимальный, но в то же время самый безопасный вариант действий. В свое время, еще перед тем, как впервые отправиться со мной в прошлое, он ознакомился со старинными транспортными средствами, с основами их действия и даже со способами вождения. Кроме того, Баракс умел "просвечивать" металлические части машины. Наверное, он и на этот раз сделал что-то подобное: несколько пассов руками - и двигатель нашего автомобиля зачихал, а через минуту совсем заглох. Думаю, Баракс сгустил горючее до такой степени, что оно перестало поступать в мотор. Он это умеет.
Машина покатилась медленнее и остановилась на обочине. Из кабины донеслись крики и ругань. Баракс застегнул рубашку и первым выпрыгнул через заднюю дверь. Лоренцо и я последовали за ним. Подметки наших башмаков со стуком припечатывались к черному твердому асфальту. Я огляделся. Неподалеку виднелась шеренга коттеджей и извилистая дорога, усаженная ветвистыми деревьями вдоль обочины.
– Туда!
Мы побежали. Я надеялся, что Баракс сделал свое дело на совесть и уже успел выключить из игры водителя, а заодно и сидевшего рядом с ним офицера. Полицейских бояться нечего, однако движение по шоссе было довольно оживленным и следовало ожидать, что соответствующие службы будут поставлены ни ноги: Мы припустили что есть духу.
Лоренцо был так воодушевлен спасением, что несся вперед, как на крыльях, я тоже без труда выдерживал темп. А о Бараксе и говорить нечего - он мчался как локомотив.
Оставив позади примерно с километр, я наконец дал знать, что уже можно не торопиться. В садах, окружавших коттеджи, играли дети, какой-то тип без рубашки и в пижамных брюках подстригал газон. Встречные с удивлением разглядывали нас.
– Мы привлекаем внимание, - заметил Лоренцо.
– Сворачиваем за угол и бегом. Ноги в руки!
Последние слова, по правде сказать, я не понял, однако ситуация была недвусмысленная. Мы снова затопали вслед за бородачом. Неожиданно мы оказались среди деревьев: вероятно, это был парк. Встречный бульдог ощерил клыки и натянул поводок, а его хозяин изумленно уставился на трех бегущих гуськом мужчин. Мы миновали несколько ларьков и остановились передохнуть.
– Надо пробираться в центр, - пропыхтел Лоренцо.
– В пригороде нас поймают без труда.
– Эти места тебе знакомы?
– Нет. Здесь бывать мне не приходилось. Но в центре народу тьма. В толпе нетрудно раствориться. Уж там-то полиции нас не найти!
Баракс вдруг шагнул на дорогу. К нам приближался зеленый автомобиль. За рулем сидела женщина лет тридцати: светло-каштановые волосы, окрашенные алой помадой губы... Завизжали тормоза. Я мгновенно сообразил, зачем мой товарищ преградил дорогу машине, и пихнул локтем Лоренцо.
– Садимся!
Я сел впереди рядом с женщиной. Глаза ее гневно сверкнули.
– Что вы себе позволяете, господа?
Мне вовсе не хотелось быть грубым. Я улыбнулся владелице машины. Тем временем Баракс забрался в кабину и расположился на заднем сиденье рядом с Лоренцо.
– Мы бесконечно благодарны вам, сеньора. Вы сжалились над несчастными иностранцами. Мы искали такси, но все было безуспешно. Мы уже и не надеялись сегодня добраться до центра города...
Я верил, что у Лоренцо хватит ума помолчать. Мой же акцент придавал словам правдоподобность. Баракс пока молчал. Я видел, как настороженно он озирается по сторонам и опасливо приглядывается к женщине.
– Но я... собственно, я не собиралась в центр...
– женщина внезапно улыбнулась, тут же улыбка превратилась в недовольную гримасу.
– Я по глазам вижу, что такая отзывчивая и добросердечная сеньора не оставит в беде бедных иностранцев...
Это подействовало. Она нажала на газ, и машина рванулась с места. Мы катили по широкому шоссе с двусторонним движением и были, видимо, уже недалеко от центра, когда по встречной полосе, завывая сиренами, промчались в сторону предместья полицейские машины.
Женщина вела автомобиль быстро и умело. А я говорил. Восторгался достопримечательностями столицы, которую видел впервые в жизни. Возможно, город и в самом деле был красив, но мы видели пока только здания да бурлящие толпы на улицах, и больше ничего.