Дело Кристофера
Шрифт:
— Есть, босс, — фыркает он, и я невольно улыбаюсь. Потому что эта издевка отнюдь не злая.
— Ребекка Йол? — гневно спрашиваю я у Клегга.
— Да, и что? — невозмутимо парирует он.
— А то, что Картер с ней спит! — восклицаю я. — Ты собираешься создать себе окружение из его пассий? Это твои основные критерии? А ведь я считала, что ты мне друг…
— Джоанна Конелл, я по выходным перевожу тебе вещи в новую квартиру, моя жена приглашает тебя в кино на сопливые мелодрамы, и позволяет переставлять вещи у нее на кухне, а ты говоришь, что не являешься мне настоящим другом, только потому что я взял в проект девицу, которая спит с Картером? Да, мне ее присутствие для галочки очень удобно, но я бы не привел ее домой и не познакомил с женой. Потому что я никогда не стану просить Мадлен общаться с человеком, который мне несимпатичен. Так что угомонись и иди на пару.
Мне становится чуточку стыдно, а потому я, может, не извиняюсь, но следую его совету. К тому же, опаздывать не стоит. Мне предстоит впервые встретиться с группой Аманды Грейс. И, судя по весьма неприятным смешкам, она уже провела воспитательную беседу по поводу никчемности одной небезызвестной блондинки.
— Добрый день. Итак, в прошлом семестре вы были подгруппой Клегга. А теперь он решил, что и мне с вами стоит пообщаться. Уверена, вы обо мне слышали уже достаточно гадостей. Что ж, я о вас тоже не лучшего мнения, — хмыкаю я. Они удивленно переглядываются. А что, ребятки, думали все просто? — Так, кого из вас Клегг затянул в проект?
Двое парней поднимают руки.
— Класс. Кто из вас Дуглас, а кто Маккензи?
— Я Маккензи, — самодовольно заявляет просто вопиюще симпатичный парень. — А он Дуглас, — указывает красавчик на типичного угрюмого ботаника.
— Интересно, вы действительно что-то знаете или просто полезные? — задумчиво спрашиваю я, думая о назначении Йол.
— Да что вы, Док, мы самые умные, — нахально хмыкает Маккензи. — Говорят, вы в прошлом семестре обещали зачет тем, кто напишет программу, которая работает не медленнее, чем у ректора?
— Было такое. — Это ж надо быть таким самоуверенным!
— Мы тоже хотим, — добавляют мои новые подведомственные Клеггинсы.
— Тоже хотите зачет на халяву?
— Ага.
— Не выйдет. Но давайте так: кто раньше остальных (среди всех групп) сдаст мне первую лабораторную, того я добавлю в переписку Бабочек. Будете, как Каддини, доставать меня ночами.
И в аудитории воцаряется молчание. Заинтересовались…
Остаток пары проходит в напряженном молчании и усердной работе. Я рада и счастлива, потому что лучший способ усмирить амбициозного студента — заставить его доказать, что его самомнение оправдано. По себе знаю.
Одиночество — штука довольно скучная. Да, на мотивационных пабликах пишут, что всю жизнь ты обязан прожить только с одним человеком — с самим собой, а потому раз от него не отделаться, лучше всего с головой, коей тебя наделила природа, договориться и жить дружно… но будь ты хоть трижды с ней с ладу, этого не хватает. Сейчас меня окружает множество людей, и общения через край, однако, одиночество настигает, и я раз за разом оказываюсь в "дне сурка". Подъем, пробежка на побережье, душ, завтрак на одного в белом банном халате, затем укладка волос, подбор костюма, макияж, дорога до университета, разговоры а-ля образовательный процесс и пустой треп с коллегами, обед в компании Роберта Клегга, снова пары, снова треп, сидящая за суперкомпьютером Ребекка Йол, которая напоминает о том, что Шон Картер мне не приснился (ведь видимся мы отнюдь не часто, нет), несколько приевшихся диалогов на портале бабочек, вечно мелькающий перед глазами потрепанный рюкзак Каддини, пятнадцать метров до парковки, возвращение домой, готовка еды, уборка и пустота, наполненная шорохами и осознанием, что лучше бы я осталась в университете. Но я каждый раз еду домой, потому что не хочу убеждать коллег в том, что "не то чтобы одинока".
Сегодня я не выдерживаю. Моя квартира полностью меблирована, и теперь я жалею, что купила все необходимое комплектом, решив, что у меня недостаточно дизайнерского видения, дабы придумать нечто лучшее. Вчера, например, я целый вечер выравнивала фотографию моста Золотые Ворота. Сидней на люстре у меня уже есть, захотелось иметь что-то, напоминающее о Родине, поэтому я купила себе это фото… и прогадала. Сан-Франциско у меня не ассоциируется ни с чем. Я там была всего однажды. Но это лучшее из возможного, потому что маленький городок в Миссисипи лишен достопримечательностей, которые можно заказать по каталогу ebay… В общем, это я к тому, что как бы то ни было, фотографию я повесила идеально ровно, и сегодня у меня даже такого глупого занятия не осталось. Все стерильно чисто, еды хватит до конца недели. Если бы я жила в частном доме, в память о Франсин завела бы собаку и возилась вечерам с ней, но живу я в квартире на третьем этаже и вынуждена немало времени проводить на работе. Не думаю, что животное может быть счастливо в таких условиях.
Спустя час раздумий и игры в гляделки с противоположной стеной, я нахожу решение: почему это я бегаю только по утрам? Можно и вечер тоже задействовать. Выхожу из дома, смотрю в сторону залива… о нет. Ни за что! Только не туда. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Шону, говорите, не нравится, что я бываю в офисе Бабочек? Да пошел он! И Йол туда же. Горько усмехаюсь. Кому я вру? Я не была в офисе с той самой ночи, которую мы провели наедине с люстрой и стремянкой. Но к черту! Хватит играть по чужим правилам!
Офис изменился. За какие-то последние несколько недель оказались достроены все недостающие стены. Должно быть, мистер Перфоратор по-настоящему качественно спроектировал кольцо, если на обычные перегородки у него ушло времени в десятки раз меньше. Я стою в пустом светлом лабиринте, а вокруг тихо, как… как в психбольнице. Кошмар. Захожу в одну из комнат и, следуя духу бунтарства, открываю окно. Комната в момент заполняется визгом шин, воем полицейских сирен, гвалтом, криками… городом. В эти стены проникает Сидней. Хм, мистер Перфоратор определенно знает, как звукоизолировать помещения.
— А вот и вы, — раздается вдруг голос позади меня. Я вскрикиваю и хватаюсь за сердце.
Вспомнила на свою голову…
— Еще чуть-чуть, и меня бы уже не было, — ворчу я, но быстро перехожу к сбивчивым оправданиям, ведь он слышал отповедь Шона на тему моего присутствия в неположенном месте. — Да… это снова я. Не думала, что здесь кто-то есть, я…
— О, ничего, я надеялся на ваше общество, — пожимает он своими широкими плечами. Я вижу его третий раз, и каждый раз на нем новый костюм. И он опять ничуть не хуже предыдущих.
— Вот как?
— Не возражаете, если я закрою? Не люблю шум.
— Так и знала.
— Что я не люблю шум? — уточняет он, закрывая окно и снова погружая помещение в аномальную тишину. Не знаю почему, но инстинктивно отхожу от Ашера подальше. Он меня… подавляет. Ну, после Брюса я начала откровенно опасаться мужчин. Неизвестно, насколько маньячные мыслишки могут скрываться в их иномирных головах.
— Ну да. Тут же до жути тихо. А зачем вы надеялись меня увидеть?
— Как минимум для того, чтобы устроить нагоняй за то, что вы таскаетесь в одиночестве по ночам по недостроенным помещениям. Я было думал дождаться вас в тот вечер, но тиран и деспот мне не позволил. Сказал, что проследит за безопасностью своей подчиненной лично.