Дело лис-оборотней
Шрифт:
Пролог
От: «Samilvel Dadlib» <dadlib@gov.tump.tmp>
Кому: «Багатур Лобо» <lobo@mail.aleksandria.ord>
Тема: Приветствия из-за океана
Время: Fri, 8 Sept 2000 22:11:06
Многоуважаемый господин Лобо, с тех пор как мы расстались с Вами, утекло уже много воды и прошло изрядное количество времени, но мы с господином князем регулярно вспоминаем о Вас, а также и о Вашем замечательном городе, Александрии Невской, где мы с восторгом побываем еще не раз, пусть только представится случай.
Их сиятельство выражают Вам свое глубочайшее почтение и просят передать, что редкое удовольствие от общения с Вами трудно забыть. Еще их сиятельство говорят об особом впечатлении, какое на них произвели ухоженные и благоустроенные ордусские помойки, и желают в самом ближайшем будущем построить нечто подобное в своем загородном имении и обязательно поселить рядом, в особом домике, специального смотрителя. Если опыт приживется, их сиятельство намерены ходатайствовать о повсеместном внедрении помоек нового образца в нашей стране. Юллиус также велел кланяться. У него уже почти совсем прошли хандра и переутомление, он снова
А так все хорошо. Надеюсь, что и у Вас, и у Вашего друга, и у Вашей милой девушки также все складывается неплохо и даже где-то отлично. Я, например, и представить себе не могу, чтобы оно было как-то иначе, а?
Однако я хочу обеспокоить Вас маленькой чисто дружеской просьбой. В последнее время у нас прошло несколько шумных судебных процессов, связанных с применением новомодного препарата «Fox Fascinations». Препарат этот – ордусского происхождения, патент № 7698345672-00765 принадлежит Лекарственному дому Брылястова. В кратком письме не могу сказать Вам большего, но прошу, если это возможно, навести справки о данном препарате. Интерес у меня тут скорее личный, и мне крайне неловко затруднять Вас, но я очень на Вас надеюсь, господин Лобо.
Кстати, их сиятельство днями в беседе со мной выразили надежду, что Вы и Ваш друг сумеете выбрать пяток дней, свободных от государственных дел, да и посетите нас запросто в нашем захолустье. Что Вы об этом думаете, многоуважаемый господин Лобо?
Надеюсь на Вас и на Ваш скорый ответ, искренне Ваш Сэмивэл Дэдлиб [3] , инспектор.
Р. S. Днями я направил в Ваш адрес маленький ящичек сигар, которыми я имел случай Вас угостить. Кажется, они не вызвали у Вас отвращения. Не откажите принять.
WBR [4] .
3
Впервые появившись в тексте «Дела жадного варвара», Сэмивэл Дэдлиб, а также нихонский князь Като Тамура, он же – Люлю, и Юллиус Тальберг принимают особенно активное участие в событиях, описанных в «Деле о полку Игореве».
4
Сокр. от «with best regards», т. е. «с наилучшими пожеланиями».
Багатур Лобо
Александрия Невская,
Разудалый Поселок,
11-й день девятого месяца, первица,
вечер.
Серое осеннее небо навалилось на Александрию Невскую. Недвижимая пелена туч, вязкая и равнодушная, вот уж несколько дней осыпала город мелким, холодным дождиком, а тучи все не иссякали.
Баг подошел к окну. Отсюда, из отделанной мрамором сухой и светлой залы при входе в станцию подземных куайчэ [5] «Три богатыря», унылый дождь казался нелепой картинкой на экране телевизора; стоит лишь переключить канал – и дождь исчезнет, уступив место черноокой и остроумной красавице Шипигусевой [6] или очередной серии «Записок о происках духов», фильмы столько же зрелищной, сколько и познавательной.
5
Букв.: «скорый поезд», здесь – поезд метро.
6
Известная ордусская тележурналистка, фигурировавшая в «Деле о полку Игореве».
За спиною Бага чуть слышно, мерно и надежно урчали самодвижущиеся лестницы.
Баг глянул на часы и перешел в ту половину залы, где курение было невозбранно: в его распоряжении было еще пять минут. Через пять минут большой колокол на Часовой башне отобьет семь часов. Через пять минут придется выходить под дождь. На половине для курящих было пустынно: двое преждерожденных с зонтиками-тростями в руках прохаживались неподалеку от лестниц, явно поджидая кого-то. Невидимый воздухосвежитель создавал мягкий, приятный ветерок.
Баг присел на мраморную лавку у окна, положил рядом длинный зонт, выудил из рукава халата пачку любимых «Чжунхуа» и щелчком выбил сигарету. Из поясного кошеля достал массивную серебряную зажигалку – памятный подарок заокеанского человекоохранителя Сэмивэла Дэдлиба, – провел пальцем по дну, где были выдавлены буквы «Zippo», крутанул ребристое колесико, вызвав к жизни пламя, и прикурил.
В непосредственной близости от станции «Три богатыря» начинается обширный район, именуемый Разудалым Поселком, – хаотическое сплетение узких улочек, что и на востоке страны, в Хан-балыке, и в Александрии, на западе, называют хутунами [7] . От станции «Три богатыря», последней на линии, отходят три улицы: Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Довольно скоро, шагов [8] через четыреста, безымянные хутуны, образованные одноэтажными, лепящимися друг к другу постройками из камня, кирпича и, реже, из бревен, растворяют эти улицы в себе, и дальше уж идет затейливая мешанина домов и домишек, разобраться в коей под силу лишь местным жителям. С адресами здесь туго. Адресов в привычном смысле в Поселке попросту нет. Есть имена домов, и дома те обыкновенно получают название по имени хозяев: дом Чжа-на Семиглазого, дом Исаака Петровича, дом Вани Кривого, дом того Хурулдая, что три года назад свалился с крыши… Самые сведущие в географии Поселка – служащие здешних почтовых отделений да вэйбины [9] , несущие в хутунах свою нелегкую службу; пожалуй, только они знают здешние места как свои пять пальцев и безошибочно могут найти дорогу к нужному дому.
7
Издавна своими хутунами был известен Пекин, столица Китая. На окраинах этого огромного города хутуны можно увидеть до сих пор, хотя современные здания с каждым годом сокращают их количество и с течением времени, несомненно, сведут на нет столь яркую примету китайской городской жизни.
8
У X. ван Зайчика здесь сказано «бу» – дословно «шаг». Китайский метрический бу равен в настоящее время 1, 6 м.
9
Букв.: «охранники». Низшие исполнительные чины Управления внешней охраны (Вайвэйюань), аналог полицейских.
Дома
Большинство здешних жителей трудятся на расположенных неподалеку фабриках или же заняты в разнообразных местных кустарных производствах. Изделия поселковых мастеров можно приобрести буквально по всей необъятной Ордуси [10] , особенно славятся искусно вытканные коврики с изображениями сцен из жизни благоверного князя Александра: «Благоверный князь Александр созерцает лебедей», «Князь Александр вступает в единоборство со свирепым тигром», «Волки алчут вразумления у великого князя»… В Разудалом обосновались простые и бесхитростные ордусяне, не ищущие иной жизни и справедливо полагающие истинным речение из двадцать второй главы «Бесед и суждений» Конфуция, понятое ими, увы, несколько прямолинейно: «Благородный муж, напрягая все силы, идет путем соблюдения гармонии, а благодарный народ, вторя ему, делает, как умеет, свое дело и, как умеет, радуется».
10
Описанное X. ван Зайчиком государство в целом официально именовалось Цветущей Ордусью (по-китайски – Хуася Ордусы) и состояло из собственно китайских территорий, неофициально называвшихся Цветущей Срединой (Чжун-хуа), а также Внешней Ордуси, поделенной на семь улусов.
Большинство. Но к сожалению – не все. Нити многих запутанных уголовных дел зачастую приводят именно сюда, в дальние хутуны, вотчину самых непритязательных слоев александрийского общества. Здесь процветают полулегальные заведения, где частенько устраиваются азартные игры в мацзян или в кости – не за интерес, но на деньги; здесь есть дворы, в которых можно купить вещи, к продаже не разрешенные или даже противуправным образом отрешенные от своих законных хозяев, и именно в лабиринтах хутунов частенько пытаются скрыться от справедливого вразумления человеконарушители; здесь на каждом углу в миниатюрных лавочках и харчевнях на три столика можно разжиться бутылкой-другой самого дешевого и самого крепкого эрготоу [11] , любовно прозванного в народе «освежающим» за свою способность безотказно отшибать напрочь всякое разумение даже у видавшего виды человека.
11
Крепкий самогон двойной очистки, производимый из гаоляна.
Понятное дело, культуру насильно в человека не воткнешь; в Ордуси эту довольно грустную истину знали, наверное, лучше, чем где бы то ни было в мире. Культурность – прежде всего усилие, и ежели оно сызмальства не сделалось человеку свычным, даже внутренне потребным (оттого-то многочисленные подразделения Палаты церемоний и уделяют столько внимания детям, особенно детям тех, кто населяет хутуны), потом уж обычная леность людская служит ему почти неодолимым препятствием. На необъятных просторах империи встречается еще немало людей, которым по каким-то – лишь Будда знает каким – причинам так и не стало интересным ничто главное: ни светозарные высоты духа великих религий и вечный поиск смысла жизни земной, питающий истинное искусство; ни головокружительные бездны, на краю коих вечно пребывает настилающая над ними общепроходимые гати наука; ни хотя бы чистое, просторное, состоятельное и добродетельное житье, столь естественное для большинства ордусских подданных… Что греха таить: хутуны населены были в основном варварами – и не в обычном понимании этого слова, исстари обозначавшего людей иной, неордусской, культуры, а скорее в том его значении, которое столь же давно сделалось обычным в Европе: люди, почти чуждые всякой культуры, не ведающие ритуалов и возвышенных забот. Отсутствие подлинной воспитанности бросается здесь в глаза даже невнимательному наблюдателю. Человек с дорогим перстнем на пальце, одетый в прекрасный шелковый с узорочьем халат, может, например, в присутствии женщины произнести бранное слово или высморкаться прилюдно прямо в землю, после чего спокойно достать из рукава дорогой расшитый платок и утереть нос. Ежели человек повзрослел и заматерел в таком состоянии души, изменить его, как правило, уже нельзя. Разве что мудрое Небо вразумит так или иначе, смотря по вероисповеданию. Земным властям в эти духовные области путь заказан: насилие невместно, а увещевание – запоздало.
Каким бы ни уродился и ни стал человек – надо дать ему прожить жизнь так, как он хочет.
Конечно, если он при том не вредит окружающим.
Поэтому Баг не очень любил район хутунов и, как правило, оказывался здесь лишь по служебной надобности. Вот как сегодня.
Несмотря на противный, навевающий хандру дождик, Баг был исполнен легкого, пьянящего азарта, всегда сопутствовавшего близкому и удачному завершению очередного дела: к концу подходило расследование о целой сети – четыре заведения единовременно! – подпольных опиумокурилен, выявленных в Разудалом Поселке. Как было установлено в результате надлежащих деятельно-розыскных мероприятий, тягой к неумеренному употреблению психонарушительного дурмана александрийские хутуны были обязаны некоему Прасаду Лагашу. Сей предприимчивый подданный, в молодости получивший степень сюцая врачевания, вскоре расстался с постылой практикой: оказалось, что человекополезное лекарство прельщает его куда меньше, нежели человеконарушительное предпринимательство. Погостив в Катманду у Копралы, двоюродного брата по отцовской линии, Прасад своими глазами увидел, какой размах может приобрести опиумокурение и какие немалые деньги из этой вредной привычки можно извлечь. Копралы покровительственно похлопывал брата по плечу, рисовал на листке бумаги цифры и горячо обещал всяческую помощь.
Цифры манили. Прасад вернулся в Александрию вдохновленный открывшимися перспективами: в Разудалом Поселке он уже владел несколькими харчевнями и лавками, и если к прибылям от торговли спиртными напитками удастся добавить еще и доходы от опиумокурения, то можно будет подумать о расширении предпринимательства, о приобретении новой недвижимости и, иншалла, быть может, даже об установлении контроля над всеми харчевнями и лавками Разудалого Поселка. А там…
Очень скоро в принадлежащих Лагашу заведениях немногочисленные, но верные его служители оборудовали специальные закуты, где к услугам жителей и гостей хутунов выстроились удобные лежанки и курительные приборы: Прасад предлагал посетителям новое средство расслабить тело и очистить душу после трудовых будней. Посетители заинтересовались. Потом вошли во вкус.