Дело медведя-оборотня

Персиков Георгий

– Даже так? – удивленно спросил Муромцев, с любопытством разглядывая таблицу.

– Да, Роман Мирославович, – с горечью в голосе ответил отец Глеб, – в некоторых деревнях люди сказывали, как своих же детишек видели с шайками разбойников, что по лесам прячутся да на ямщиков и одиноких путников нападают.

– Весьма печально, весьма, – задумчиво сказал Муромцев. – Но к делу, господа. За какой срок этот реестр составлен?

– За последние пять лет, Роман Мирославович! – четко, по-солдатски выпалил отец Глеб.

– Мда, немало… Сколько у вас в сумке

таких листов?

– Много, Роман Мирославович. Но вы поймите, я вот как подумал: ежели наш убийца все-таки существует, то он мог «работать» не только этим летом, но и раньше! По моему предположению, он давно на детишек охотится, прости Господи, вот я и решил это отследить. Тут они все, которые от родителей ушли невесть куда, – всего двадцать семь душ.

Нестор с трудом поднялся с кровати, поглаживая поясницу, и стал вчитываться в список, кусая губы. Муромцев закурил очередную папиросу и посмотрел на часы. Отец Глеб собрал лежавшие на столе листки, аккуратно сложил их стопкой и передал Роману со словами:

– Разумеется, коллеги, мы не можем с полной уверенностью сказать, что все пропавшие подростки стали жертвой нашего убийцы-психопата. Но, согласитесь, чисто теоретически они могли бы ими стать? Ведь, по сути, все дети из списка – пропавшие без вести. Проблема в том, что у нас сейчас никак не получится отследить их местонахождение из-за того, что по малолетству у них ни у кого нет документов. Даже если их и поймала полиция, нет никакой уверенности, что назвались они своими именами. А самое страшное то, что если пятеро, да хоть десять из них пропадут с лица земли – никто о том не узнает.

– Это ужасно, – сквозь зубы процедил Барабанов, – просто немыслимо!

Он ударил ногой по тазу, и тот, громко звеня, покатился по полу.

– Как такое возможно? Мы живем в просвещенное время! Такие прорывы в науке, искусстве! А тут, в тысяче километров от столицы, – средневековье, мрак и разруха! Дети пропадают без следа, и никому дела нет!

– Ну, это ты погорячился, что дела нет, – ответил Муромцев, – как раз есть дело!

– Вам тоже есть, что нам рассказать, Роман Мирославович? – спросил Нестор.

– А как же! Но прежде всего позвольте мне вас поблагодарить за проделанную работу! Вы действительно отлично потрудились, не за страх, а за совесть, как говорится! Ну, а теперь моя очередь, слушайте.

Глава 10

Муромцев сидел в кресле и смотрел в окно, в котором отражались темные грозовые облака. Нестор и отец Глеб терпеливо молчали в ожидании рассказа начальника. Наконец Роман стукнул ладонями по облезлым деревянным ручкам и сказал:

– Коллеги, думаю, что для вас, как и для меня, вполне очевиден тот факт, что убийца подбирает себе жертвы среди тех, кого никто не станет искать. А если труп и обнаружат, то его похоронят без лишнего шума.

Отец Глеб и Барабанов согласно закивали.

– Но тут возникает следующий вопрос, – воодушевленно продолжил Роман, вставая, – как поступал он с телами? Пытался скрыть или оставлял на виду, выдав

свое кровавое дело за нападение медведя или другого зверя? Вывод напрашивается однозначный – последнее. Посудите сами! Если тело прятать, то лучше всего его закапывать, так? Нужно носить с собой лопату, а это слишком приметно, тем более в лесу! Закапывать надо глубоко, чтобы звери не добрались. Опять же, это отнимает много сил и времени, даже если копать могилу заранее. Вот я и решил сконцентрироваться на жертвах нападения диких животных.

Муромцев достал из кармана брюк портсигар, который оказался пустым. Нестор вытащил свои папиросы и предложил Роману со словами:

– Прошу вас, Роман Мирославович, курите мои. Только прошу вас – продолжайте!

Роман закурил, погасил спичку и сунул ее обратно в коробок.

– Благодарю, Нестор, – улыбнулся он, выдыхая дым в потолок. – Да, продолжаю! Для начала я решил узнать у старост из деревень и сел своего сектора о похожих случаях, когда обнаруженные неопознанные тела списывали на нападение животных. Делать это надо было аккуратно, ведь если бы я стал действовать официально, по полицейским каналам, так сказать, то вряд ли мне что-то удалось бы узнать.

– Это почему еще? – удивился Барабанов.

– А потому, мой юный друг, что для общины выгоднее и спокойнее не докладывать о таких случаях властям. Ведь если начнется следствие, то понаедут полицейские, начальство, придется их ублажать всячески и взятки совать, чтобы дело замять, – одни расходы и головная боль, в общем. Как поется в песне на стихи Некрасова:

Суд приехал… допросы… – тошнехонько! Догадались деньжонок собрать: Осмотрел его лекарь скорехонько И велел где-нибудь закопать.

Барабанов вновь потемнел лицом и заходил по комнате.

– Нестор, сядь, не мельтеши перед глазами, – прикрикнул на него отец Глеб. Тот уселся назад на кровать и обхватил руками голову.

– Так вот, – продолжил Муромцев, – куда проще для всех, когда жертва неопознанная: похоронили тихонько на отшибе кладбища, никому не сказав, и забыли благополучно. Поэтому, друзья, я и решил представиться младшим чиновником из управления статистики.

Отец Глеб посмотрел на Романа и улыбнулся:

– И вам поверили? Бумаг ведь нет у вас!

– Поверили, тем более я сразу заявил, что буду выдавать денежную премию тем, кто организует захоронение неопознанных погибших, мол, сейчас положено платить представителям власти за исполнение христианских обязанностей.

Нестор с отцом Глебом переглянулись и тихо засмеялись.

– И как? Сработала ваша хитрость? – спросил Нестор.

– Еще как сработала! Правда, деньги пришлось использовать из нашего фонда. Что поделать, непредвиденные расходы, – ответил Роман к явному неудовольствию Барабанова. – Мне надо было полностью соответствовать придуманной легенде, Нестор. Не из вашего же кармана платил ведь!