Дело музыкальных коров (Дело музыкальных колокольчиков)
Шрифт:
Лейтенант Тайлер, нахмурившись, посмотрел на Роба Трентона:
– И все же я не понимаю, как вы догадались?
– После показаний доктора Диксона стало очевидно, что кто-то дважды стрелял в мертвого Харви Ричмонда из пистолета, который был при мне, когда я убежал с яхты. Поскольку стреляли после начала пожара, стало быть, стреляли из пистолета, который был заперт в ящике письменного стола. Иного быть не могло. Я долго все обдумывал. С бандой была связана какая-то женщина. Я видел женщину, когда загорелась яхта. Еще раньше на яхте я слышал о какой-то женщине. Выкапывать наркотики тоже приезжала женщина. Она скрылась, и, вероятно, именно от нее преступники узнали, что их ждет полиция в том месте, где я закопал героин.
Потом я вспомнил, как был взвинчен в ту ночь, когда явился в дом к Линде Мэй. Она дала мне теплого молока, и я почти мгновенно уснул и проснулся лишь поздно утром. Должно быть, в молоке было снотворное.
Линда Мэй велела Острандеру отогнать машину на стоянку у супермаркета и оставить ключи в замке зажигания. Она легко могла усыпить Линду и Острандера так же, как и меня. Наверняка у нее был второй ключ от ящика письменного стола. Она открыла ящик, взяла пистолет, пошла к супермаркету, села в припаркованную машину и поехала к своим сообщникам. Поскольку я выболтал ей всю историю в подробностях, она прекрасно знала, что делать. Очевидно, еще раньше на борту яхты ей сообщили, что Харви Ричмонд оглушен и лежит в кладовой. Я сыграл ей на руку во всем. Когда преступник поехал откапывать героин, Линда Мэй на всякий случай держалась подальше. Скорее всего, она добежала до таксофона, связалась с сообщниками, и они забрали ее на машине. Полиция искала женщину, голосующую на дороге, она обманула их и вернулась на яхту. Зная, что Линда Кэрролл исчезла, я... ну поставьте себя на мое место!
Лейтенант Тайлер кивнул и обратился к Линде Кэрролл:
– Вы должны поехать с нами в управление и поговорить с полковником Степни. Он курирует это дело. Ваша тетушка уже задержана.
– Не может быть!
– вырвалось у Роба.
Доктор Диксон улыбнулся.
– Боже мой, молодой человек,- сухо произнес он.- Не думаете ли вы, что, кроме вас, никто не умеет логически мыслить? Полиция стала разрабатывать эту версию, как только я дал заключение о причине смерти.
Роб Трентон казался обескураженным:
– Я... наверное, допустил ошибку. Я не должен был совать нос не в свое дело.
– Нам оставалось только догадываться, насколько вы замешаны в этом деле,- признался лейтенант Тайлер.- Мы хотели посмотреть, попадетесь вы на крючок или нет. Но оказалось, вы проделали отличную работу.
– А что с Острандером?
– спросил Роб.
– Сейчас еще рано говорить о нем,- ответил Тайлер.
Доктор Диксон многозначительно посмотрел на него и перевел взгляд на Линду. Потом обернулся к Трентону и тихо сказал:
– Осмелюсь предположить, лейтенант, мы обязаны объяснить суть дела этим людям. Я уже говорил с Робом Трентоном о пропаже пилюль, которые были ранее обнаружены таможенниками в кармане его халата.
Тайлер несколько удивленно взглянул на доктора Диксона. Доктор смотрел ему прямо в глаза. Уголки губ лейтенанта приподнялись в едва заметной улыбке. Он кивнул доктору и спокойно произнес:
– Признаю свою ошибку, доктор.- Он повернулся к Робу так, чтобы все, что он говорил ему, было слышно и Линде Кэрролл. Но он явно дал понять, что его слова обращены не к ней: - Мертон Острандер оказался человеком не слишком порядочным, авантюристом, не упускающим своего шанса, к тому же человеком без определенных занятий. Он не раз останавливался в гостинице Рене Шарто. Трудно сказать, как он узнал о том, что Шарто занимается контрабандой, но он что-то пронюхал. Впрочем, кажется, Шарто от него особенно ничего и не скрывал. Это касалось и седана "рапидекс".
Очевидно, кто-то из сообщников Шарто посвятил в дело Острандера, и тот решил, что легко может перевезти металлические цилиндрики с наркотиками, которые были вмонтированы в швейцарские колокольчики для коров. Но почему-то Острандер потерял самообладание.
Он никогда прежде не был связан с подобными делами и, когда начал подозревать, что подвергся обыску на пароходе, так перепугался, что кто-то обнаружит выпиленные им в колокольчиках отверстия, что повыкидывал всю коллекцию колокольчиков за борт. Кроме тех четырех, которые подарил мисс Кэрролл. Он не посмел их отобрать, и, поскольку эти колокольчики были в багаже мисс Кэрролл, таможенники его не досматривали и ничего не обнаружили.
Роб Трентон задумался:
– А пилюли?
– Я уже говорил вам, что пилюли были изъяты таможенниками и позднее переданы Харви Ричмонду,- улыбаясь объяснил доктор Диксон.- Затем они словно испарились. Никто не знал, куда они делись. Их не обнаружили среди его вещей. Немного погодя мы поняли очевидное, и, признаюсь, не без краски стыда.
– И что же было очевидным?
– удивился Роб.
– Он отправил их в лабораторию на химическую экспертизу. Там мы их и нашли, в лаборатории. Вам, возможно, интересно узнать состав пилюль? Питьевая сода, пепсин и немного мяты,- сухо сказал доктор Диксон.
– Думаю, пора, мисс Кэрролл,- обратился лейтенант Тайлер к Линде.- Вы можете поехать с нами и...
– Прошу меня извинить, но у меня иное предложение,- перебил лейтенанта доктор Диксон.- У Роба Трентона здесь машина. Если вы не возражаете, мисс Кэрролл могла бы поехать с мистером Трентоном, чтобы обсудить происшедшее в связи с новыми фактами. Я убежден, что в этом случае они помогут друг другу вспомнить все до мельчайших деталей, которые, вероятно, окажутся весьма значительными.
Лейтенант Тайлер помолчал в нерешительности.
Под мою ответственность,- настаивал доктор Диксон.
Лейтенант кивнул.
– Ну хорошо, согласен.
Глава 31
Роб Трентон, освещая путь фонариком, вел Линду Кэрролл по тропинке через пастбище, потом лесом, где он оставил автомобиль.
Ночь была тихой и теплой. Ни малейшего ветерка. На небе ни облачка. Ярко сверкали звезды.
Линда Кэрролл взяла Роба под руку:
– Не торопись, Роб. Какая волшебная ночь! Я всегда любила этот край.
– Вот для чего тебе нужны были четыре швейцарских колокольчика.
– Да. Я приехала сюда и, как только распаковала вещи, тут же повесила колокольчики на шеи коровам.
Слышишь?
Что-то в ночи вспугнуло спящих коров. Густой малиновый перезвон лился в тиши, ему вторило музыкальное треньканье остальных колокольчиков. Минуту колокольчики звучали нестройно, пока животные убегали от того, что их напугало, но затем коровы успокоились, и колокольчики вновь зазвенели в медленном ритме, и музыкальная гармония вписалась в гармонию природы.
– Совсем как в Швейцарии,- тихо сказала Линда.- Роб, как бы мне хотелось вернуться туда! И чтобы все происшедшее оказалось лишь страшным сном.