Дело о бархатных коготках
Шрифт:
– Не будьте таким чертовски мелочным! – крикнула она. – Я не могу вам сказать. Где-то рядом с ванной. Должно быть, он вышел прямо из ванной. Стоял неподалеку, когда начался скандал.
– Откуда вы знаете, что он был мертв?
– Это было видно. То есть я считала, что он мертв. Конечно, я не уверена. Едем же, вы должны мне помочь. Если он мертв, то дело для нас плохо.
– Почему?
– Потому что все откроется. Разве вы не понимаете? Фрэнк Локк знает о Бурке и, естественно, подумает, что это Гарри его убил. Бурк
– Нет никаких опасений. Действительно, Локк знает о Гаррисоне Бурке, но Локк – это только ширма и вообще дурак. Как только станет известно, что ваш муж убит, он потеряет почву под ногами. Вы ведь не думаете, что ваш муж шантажировал одного только Бурка?
– Конечно нет. Но у Гарри было больше причин для убийства, чем у кого-нибудь другого, – упиралась она. – Никто, кроме него, не знал, кто является владельцем газеты. Вы сами ему сказали.
– Так он рассказал вам об этом?
– Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?
– Потому что у меня не было ни малейшего намерения защищать его ради прекрасных глаз, – ответил Мейсон хмуро. – Наверное, я достаточно для него делаю, поэтому пусть платит. Я не могу позволить, чтобы вы все финансировали.
– Вы не думаете, что это мое дело?
– Нет.
Она прикусила губу, хотела что-то сказать, но передумала.
– Теперь внимательно слушайте и хорошенько запоминайте, – сказал Мейсон. – Если ваш муж мертв, то начнется тщательное расследование. Вам нельзя терять голову. Вы не знаете, кто был с ним наверху?
– Нет, – ответила она. – У меня нет уверенности. Я могу только догадываться по голосу.
– Прекрасно, это уже что-то. Так вы не слышали, о чем они говорили?
– Нет, – быстро сказала она и добавила: – Но я слышала голоса. Я могла их различить. Я слышала голос моего мужа и голос того, другого.
– Вы слышали когда-нибудь перед этим этот голос?
– Да.
– И вы знаете, чей это голос?
– Да.
– Тогда не будьте такой таинственной, – стал нетерпеливым Мейсон. – Кто это был? Я ваш адвокат, вы должны мне сказать.
Она повернула к нему лицо:
– Вы хорошо знаете, кто это был.
– Я знаю?
– Да.
– Чем дальше, тем лучше, – невесело усмехнулся Мейсон. – Кажется, один из нас сошел с ума. Откуда я могу это знать?
– Это были вы, – медленно сказала она.
Его глаза застыли, твердые и холодные.
– Я?
– Да, вы. Ох, я не хотела этого говорить. Я не хотела, чтобы вы догадывались о том, что я знаю. Я хотела сохранить вашу тайну. Вы вытянули ее из меня. Но я никому не скажу этого, никогда-никогда! Это навсегда останется между нами.
Он не сводил с нее глаз. Только сильнее сжал губы.
– Хм, – только и сказал он. – Значит, вы меня не выдадите?
Она не отвела влажных глаз и сказала:
– Да. Я никогда вас не выдам.
Он глубоко вздохнул.
– Черт побери, – выругался Мейсон наконец. – Просто слов жалко.
Минуту царило молчание. Наконец адвокат спросил совершенно невыразительным голосом:
– Вы слышали отъезжающую машину?
Она минуту вспоминала, прежде чем ответила ему:
– Да, кажется, слышала. Дождь так шумел… Вы знаете, ветки стучат в стекла и вообще… Но, кажется, я слышала машину.
– Возьмите себя в руки, – сказал Мейсон. – Вы понервничали и перевозбуждены, но если вы начнете так рассказывать полиции, то ваше дело плохо. У вас на выбор два варианта: или сделать вид, что не выдержали нервы, и вызвать врача, который запретит вам вообще отвечать полиции, или вы должны знать точно, что вы говорите. Или вы слышали машину, или не слышали. Так как, слышали или нет?
– Да, – ответила она задиристо, – слышала.
– Теперь лучше. Сколько человек находилось в доме?
– О чем вы говорите?
– Ну, прислуга, домочадцы… Кто вообще там живет? Я имею в виду всех, кто живет в доме.
– Есть лакей. Дильи.
– Да, знаю. Его я знаю. Кто еще? Кто занимается кухней?
– Экономка, миссис Вейт. У нее как раз сейчас дочка приехала погостить на пару дней.
– А мужчины? – спросил Мейсон. – Сколько мужчин живет в доме? Только один Дильи?
– Нет. Есть еще Карл Гриффин.
– Хм, Гриффин…
Она отвела взгляд:
– Да, Гриффин.
– Это объясняет, откуда вы взяли фамилию, когда впервые пришли ко мне.
– Нет, не объясняет. Я воспользовалась первой фамилией, которая пришла мне в голову. Не ловите меня на слове.
Он усмехнулся:
– Я не ловлю вас на словах. Это вы рассказываете мне сказочки для маленьких детей.
Она стала поспешно объяснять:
– Карл Гриффин – племянник моего мужа. Он редко сидит вечерами дома. Он ведет праздную жизнь, у него репутация завзятого гуляки. Говорят, что он возвращается большей частью пьяным. Не знаю, сколько в этом правды, но знаю, что он в близких отношениях с моим мужем. Джордж питает к нему слабость, если у него вообще есть слабости. Нужно вам сказать, что мой муж довольно странный человек. Он, собственно, никого не любит. Он желает только иметь и распоряжаться, тиранить и давить. Он не умеет любить. У него нет друзей.
– Знаю, – ответил Мейсон. – Но меня не интересует в эту минуту характер вашего мужа. Расскажите мне немного побольше о Карле Гриффине. Он был вечером дома?
– Нет, он ушел из дома рано. Кажется, его вообще не было на обеде. Насколько мне известно, он отправился в клуб, играть в гольф. Во сколько начался дождь?
– Около шести. А что?
– Тогда он, наверное, действительно играл в гольф. Днем была хорошая погода. Он говорил, что пообедает в клубе и вернется поздно.
– Вы уверены, что он не вернулся? – спросил Мейсон.