Дело о черной вдове. Записки следователя (сборник)

Ковалевский Александр

– Все, что касается расследования данного уголовного дела, ни вас, уважаемая Зоя Юрьевна, ни тем более Михаила Александровича, с которого, кстати, я должен взять подписку о невыезде, поскольку он проходит по этому делу в качестве подозреваемого, я знакомить с материалами досудебного следствия не имею права. Тайна следствия, знаете ли. А следователь является процессуально независимым лицом, так что давить на меня не нужно, – приосанившись, ответил Ползучев.

– Юра, вот только мне не надо рассказывать про свою процессуальную независимость. Мы с тобой все же коллеги, – напомнила Зоя. – Но если ты решил стать в позу, я сейчас иду к Щепкину и прошу, чтобы он передал это уголовное дело мне. Прокурор, как ты знаешь, имеет право передавать уголовное дело от одного следователя другому с обязательным указанием

оснований такой передачи. Необъяснимое самоубийство Купреянова после твоего допроса, думаю, достаточное основание отстранить тебя от дальнейшего расследования. Ну что, мне идти к прокурору? – спросила она.

От перспективы, что сфабрикованное им дело передадут на расследование дотошной Василевской, Ползучева бросило в жар.

– Зоя Юрьевна, я Михаилу Александровичу уже сказал, что недозволенных мер ведения следствия к Купреянову никто не применял. В ИВС его, как бывшего сотрудника милиции, поместили в отдельную «ментовскую» камеру. Ну кто же мог знать, что он ночью незаметно от контролеров и сокамерников вскроет себе вены? В ИВС уже провели служебное расследование, и за допущенный суицид все виновные понесли наказание. От меня-то что вы хотите? Я ж не Господь Бог, воскресить вашего Купреянова не могу, – беспомощно развел руками он. В голове у него уже созрел план, как выйти сухим из воды, а заодно отомстить Черкасову за пережитое унижение, когда его, старшего следователя прокуратуры по особо важным делам, в его же собственном кабинете допрашивал какой-то отставной подполковник милиции.

– От тебя мы хотим услышать правду, и ничего, кроме правды, – сказал ему Черкасов.

– Юра, может, у тебя есть какие-то версии того, что случилось с Купреяновым? – спросила Зоя.

– Версии есть, но при гражданине Черкасове, который, повторяю, проходит по этому делу в качестве подозреваемого, я не могу их с вами обсуждать, Зоя Юрьевна, – ответил Ползучев.

– И в чем это я подозреваюсь? – осведомился Черкасов.

– Убита ваша клиентка, с которой вы заключили договор на слежку за владельцем вещевого рынка, который тоже был убит. Вам этого мало? И заметьте, оба эти убийства совершены в один день и примерно в одно и то же время, то есть прослеживается прямая связь между этими убийствами. И после этого вы будете утверждать, что ваш «Щит» не причастен к этому делу? – напустился на него Ползучев.

– Как частный детектив, я провожу собственное расследование этих преступлений. И если мне удастся выйти на след преступников, я, разумеется, сразу сообщу об этом в прокуратуру, – заверил Черкасов.

– Юра, у Михаила Александровича богатейший опыт раскрытия преступлений. Так что его помощь будет тебе только на пользу, – заметила Зоя.

– Ну, если так стоит вопрос, то любую помощь следствию я могу только приветствовать, – пошел на попятную Ползучев.

– Так что ты думаешь по поводу Купреянова? – повторила она вопрос.

– Объяснение его самоубийства у меня одно – он не смог пережить того, что из-за него погибла девушка, которую он впутал в это дело, – я говорю о Римме Кузьменко, заказавшей слежку за Баранниковым. Не выдержав, так сказать, мук совести, да еще если учесть, что ему грозил немалый срок за организацию заказного убийства, ваш Купреянов и решил тихо уйти из жизни. Предвидеть, что он решится на такое, я не мог. Так что все ваши обвинения в мой адрес абсолютно беспочвенны, – развел руками Ползучев.

– Что за бред ты несешь, «важняк»? – изумился Черкасов.

– К сожалению, не бред, – пожал плечами тот. – Я понимаю, вам трудно поверить, что ваш товарищ, которого вы знали много лет, пошел на столь тяжкое преступление. Но как ни прискорбно, это так. Я пока еще не знаю, какую сумму ему предложили за устранение владельца рынка «Южный», но, думаю, немалую.

– Юра, это все твои домыслы или доказанный факт? – осведомилась Зоя.

– Это версия, основанная на показаниях самого Купреянова, – ответил Ползучев. – О своих связях с Кузьменко он, правда, ничего не говорил, но я видел его реакцию, когда сообщил ему о ее гибели. Он был настолько потрясен, что мне пришлось прервать допрос, чтобы он взял себя в руки и успокоился, – вдохновенно врал Юра. «Мертвые сраму не имут», – цинично рассудил он, поэтому решил все свалить на Купреянова с Кузьменко, сделав из них сообщников заказного убийства Баранникова. Пусть теперь Черкасов с Василевской попробуют опровергнуть его версию…

– То есть ты считаешь, что Купреянов, втайне от Черкасова, использовал возможности своего детективного агентства для организации заказного убийства? – уточнила Зоя.

– Ну втайне или нет, это следствию еще предстоит выяснить, потому подозрений с Михаила Александровича по этому делу я пока не снимаю и должен допросить его в качестве подозреваемого, – ответил ей Ползучев.

– Михаил, а ты что скажешь на это? – спросила Зоя.

– Как говорил кардинал Мазарини: «Считайте всех людей честными, но относитесь к ним так, как если бы они были мошенниками». Пашке я доверял, как себе. И что-то слабо верится, чтобы ради даже очень больших денег он согласился бы стать преступником. Он был розыскник, как говорят, от Бога, и самому превратиться в того, с кем он всю жизнь боролся? Не верю…

– У каждого есть своя цена, вот вашему Купреянову его цену и заплатили, – заключил Ползучев.

– Не суди о других по себе, – посоветовал ему Черкасов.

Ползучев эту реплику предпочел оставить без ответа. Главное, что ему удалось посеять у Черкасова сомнения в невиновности Купреянова. Теперь и его самого следовало плотно привязать к этому делу, допросив в качестве подозреваемого. Подозреваемым признается задержанный, в отношении которого возбуждено уголовное дело, либо лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. Задержать Черкасова сейчас Юра не решился бы, но чтобы закрепить его в статусе подозреваемого, достаточно было взять с него подписку о невыезде, являющейся одной из самых мягких мер пресечения, что он, не откладывая в долгий ящик, и сделал.

Черкасов понимал, что связывает себя этой подпиской по рукам и ногам, но за отказ дать письменное обязательство не покидать город без разрешения следователя и в назначенный срок являться по его вызовам в прокуратуру Ползучев имел полное право вынести постановление о заключении его под стражу. Естественно, что перспективе угодить в СИЗО Черкасов предпочел подписку о невыезде.

Первый допрос Черкасова Ползучев провел чисто формально. Черкасов, понятное дело, свою причастность к организации заказного убийства отрицал, а на момент убийства Риммы Кузьменко у него было алиби – он весь день был в офисе, пока ему не позвонил следователь райотдела, который попросил его привезти договор с этой Кузьменко. По пути в райотдел Черкасов решил заехать к ней, но нашел ее утонувшей в ванне. Первым труп Кузьменко обнаружил ее сосед. Черкасов же дождался прибытия наряда милиции и дал дежурному следователю прокуратуры необходимые пояснения, после чего поехал в райотдел выручать своих задержанных детективов, но не застал их, так как Купреянова с Ереминым к тому времени уже забрали в УБОП.

При недостаточности улик для изобличения подозреваемого следователю рекомендуется попытаться получить их от допрашиваемого, используя для этого противоречия в его показаниях и те сведения, которые он сообщил по неосмотрительности (оговорки). Ползучев поймать Черкасова на каких-то противоречиях в его показаниях и не пытался. Доказательства вины подозреваемого при первом допросе чаще всего не предъявляются, так как на первоначальном этапе расследования следователь еще не располагает достаточными доказательствами причастности подозреваемого к совершенному преступлению. Поэтому Ползучев не сильно переживал из-за того, что сейчас он не мог предъявить Черкасову какие-то конкретные обвинения. На данный момент достаточно было и того, что Черкасов допрошен как подозреваемый, и если понадобится, то за доказательствами его вины дело не станет. Есть показания Купреянова, что он с Ереминым собирал информацию о Баранникове и прикрывал отход киллера по указанию Черкасова, и если удастся убедить Еремина подтвердить эти показания, то Черкасов автоматически перейдет из подозреваемых в обвиняемые. Этого уже достаточно, чтобы отправить Черкасова на скамью подсудимых. А когда тот суд будет – через месяц или через год, это уже не от него зависит. К тому же личность киллера еще не установлена и вряд ли кто его когда-нибудь задержит. При таком уровне организации заказного убийства киллер наверняка в тот же день покинул страну и поди загорает сейчас где-нибудь на Канарах. Ищи его теперь свищи…