Дело о хромой канарейке

Гарднер Эрл Стенли

– Страхование?

– Не совсем, – ответил Рей.

Мейсон всем своим видом показывал, что ждет разъяснений.

Его собеседник заерзал на стуле и промямлил:

– В конце концов, мистер Мейсон, поскольку вы представляете миссис Прескотт, являясь как бы членом семьи, я уверен, что могу вам полностью доверять. Браун – как бы это выразиться? – осуществлял гарантию страхования.

– Он чем-то торговал?

– Да нет, не торговал. Он расследовал пожары на тот предмет, возникали ли они случайно или нет. Ну, а если обнаруживал какую-то подтасовку, он знал,

что делать. Он опытный работник.

– Понятно. Нечто вроде неофициального детектива?

– Совершенно верно.

– По какому поводу он вчера приезжал?

– Собственно говоря, особого дела у него не было. Заглянул поболтать. Вообще-то он кузен моей жены.

– Вы не знаете, где я смогу его сейчас найти?

– Через правление страховых агентов. Только, Мейсон, прошу вас не показывать, что я вам рассказал о его обязанностях. Понимаете, о таких вещах говорить не принято.

– Другим страховым агентам об этом известно?

– Боже упаси, нет!

– Ну, а ваш партнер, он, наверное, знал?

– Нет, он ни разу не встречался с Брауном. Понимаете, он замаскировался под коммивояжера, чтобы ловить с поличным тех людей, за которыми он охотился. Мне случайно известно, что в данный момент он расследует крупное мошенничество. За последние два месяца произошло не менее двенадцати больших пожаров, которые, по всем признакам, организовала одна шайка поджигателей.

– Послушайте, Рей. Я хочу попросить об одной услуге, что очень поможет миссис Прескотт. Я бы хотел, чтобы вы связались с Джексоном Брауном. Мне необходимо с ним встретиться как можно скорее, но так, чтобы это не стало известно полиции. Как вы думаете, вам удастся это устроить?

– Ну разумеется. Позвоню Клэр, моей жене, и через час он будет у вас.

– Не забывайте, он ушел из дома две недели назад и больше туда не показывался. Он договорился о свидании с одной девицей, есть основания предполагать, что он страдает частичной потерей памяти.

– Я убежден, что он работает по этому делу, только и всего. Клэр знала бы о его заболевании. Вчера я сам разговаривал с ним утром, он был совершенно нормальным.

– Значит, он вас узнал?

– Разумеется. Господи боже мой, мистер Мейсон, я не знаю, что и кого вы разыскиваете, но сейчас вы идете по ложному следу. Джексон в полном порядке. Естественно, он вынужден скрывать свои методы, но в остальном…

– Поймите меня правильно. Мне необходимо поговорить с Брауном до того, как им займется полиция.

– Полиция?

– Он может оказаться свидетелем за миссис Прескотт или против нее.

– Он не станет свидетельствовать против нее. Вы можете быть в этом уверены, потому что Джексон Браун скажет правду, а правда не повредит Розалинде Прескотт. Я понятия не имею, кто убил Вальтера, но убежден, что не она. Если Джексону Брауну что-то известно, он ничего не будет скрывать. На него никто не может повлиять.

– И вы надеетесь, что сумеете договориться о нашей встрече в самое ближайшее время?

– Абсолютно уверен!

Мейсон поднялся, протянул Рею свою визитку и сказал:

– Здесь имеется номер телефона моего офиса.

Спросите мисс Стрит. Это мой секретарь. Скажете, кто вы такой, и она немедленно вас соединит со мной, если я буду на месте. А если меня не будет, она мне в точности передаст все, и я сам вам позвоню, как только смогу.

Рей подошел к Мейсону и крепко пожал ему руку.

– Страшно хотел бы быть вам полезным, мистер Мейсон. И если миссис Прескотт нужны наличные, чтобы расплатиться с вами, я сумею для нее это устроить. Понимаете, деньги по страховке я получу в ближайшие дни и сразу же передам их ей. Так что я с радостью готов ей помочь.

– Мне думается, в этом нет необходимости. Но вот встреча с Брауном – очень важна. Если вам удастся договориться о нашем конфиденциальном разговоре – и я, и миссис Прескотт будем вам крайне благодарны.

Фредерик Карпентер, заместитель управляющего банком «Секонд Фиделити», направил на Перри Мейсона свои водянисто-голубые глаза, с бесстрастным видом выслушал объяснения адвоката, осторожно провел ладонью по лысой голове и только после этого заговорил противным, скрипучим голосом:

– Я не вижу причин, по которым наш банк должен нарушать раз и навсегда установленные законом порядки. Когда миссис Прескотт будет введена во владение, она оформит на вас соответствующую доверенность, и только после этого вы будете ознакомлены со всеми бумагами и делами моего вкладчика.

– В данный момент меня интересует только, сколько денег находится на счете мистера Прескотта. Не можете ли вы дать мне эту информацию?

– Не вижу никаких оснований делать это.

– Суд должен принять во внимание размеры состояния при разбирательстве, – напомнил Перри Мейсон.

– Разумеется, обстоятельства данного дела необычны.

– В каком смысле?

– Вероятно, миссис Прескотт будет обвинена в убийстве своего мужа.

– Это вас не касается ни с какой стороны.

– Я должен посоветоваться с адвокатом.

– Сколько времени понадобится, чтобы выяснить мнение адвоката?

– Не могу сказать.

– Послушайте, – в голосе Мейсона зазвучали стальные нотки, – я не знаю, сколько денег положено в ваш банк. Рано или поздно миссис Прескотт станет полновластной распорядительницей всех своих средств. Ваше отношение не будет способствовать тому, чтобы она захотела сотрудничать с вами в дальнейшем.

– Весьма сожалею, – промямлил Карпентер.

– Вам это безразлично?

– Очень печально, что обстоятельства складываются столь неблагоприятно…

– Ваши сожаления ровным счетом ничего не стоят!

– Лично я ничего не могу сделать!

– В таком случае пеняйте на себя. Как поверенный миссис Прескотт, я заявляю вам совершенно официально, что ваше отношение к ее интересам таково, что она по моему совету обратится в другое учреждение.

– Весьма сожалею.

Взбешенный, Мейсон с силой хлопнул тяжелой дверью кабинета. Сидевший за столом мистер Карпентер продолжал все так же осторожно поглаживать свою лысину. Только после того, как адвокат вышел, он потянулся к телефону.