Шрифт:
Глава 1
У меня нет агорафобии. Я абсолютно ничего не имею против полей, степей или прочих сколь угодно бескрайних элементов пейзажа со сколь угодно бездонным небом. Главное, чтобы это небо было над планетой. Над любой планетой, я не привередлив.
Тот, кто считает, что астероид – это малая планета, просто никогда не был на астероиде. А вы слетайте. Тогда посмотрим, будут ли у вас основания смотреть свысока на трусливого полицейского, который боится выйти из своей машины на поверхность.
Планета, ха! Каменная глыба, беспорядочно крутящаяся в черноте космоса. Да, я говорю «беспорядочно», мне плевать, что там пишут в справочниках про орбиты и периоды. Над теми, кто заикнется про диаметр астероида, я просто буду смеяться. Потому что даже приблизительно не могу описать форму этой каменюки, а у меня очень живое воображение, честное слово. Так что нет никакого диаметра, могу сказать про наибольший габарит – около двадцати пяти километров.
Даже сейчас, глядя в окно своей машины, я не чувствовал себя приземлившимся на твердую поверхность. Какое там, машина стояла на вершине здоровенной пологой горы, висящей прямо в пустоте. Видневшееся передо мной здание базы не уползало за горизонт – для меня лично понятие горизонта здесь напрочь отсутствовало – база просто была прилеплена к склону, и в голове не укладывалась мысль, кому понадобилось строить жилое помещение в таком нелепом месте под ужасающим углом к вертикали. Уже позже, когда я заставил себя выйти из машины, мне довелось испытать тошнотворное чувство, как вершина горы путешествует вместе с тобой, постоянно оставаясь под ногами.
Но я забегаю вперед. Пока я смотрел в окно на приземистый параллелепипед базы с двумя одинаковыми пристройками по бокам – это не могло быть ничем иным, кроме оранжерей. Смотрел и гадал, за каким лешим нужно было располагать ее на таком гигантском – метров сто, не меньше – расстоянии от посадочной площадки. При мысли о том, что этот путь мне предстоит преодолеть пешком, начинало тошнить.
Над базой бледно-желтой луной уныло висел узкий серп Видара. Хотя на самом деле все было ровно наоборот – астероид, на который мне выпало несчастье попасть, вращался вокруг этой безжизненной планеты. Порядочные астероиды входят в какой-нибудь пояс, а не тщатся изображать из себя луну, со злобой подумал я. Имя астероид имел столь же дурацкое, что и внешний вид – Гном-2. С фантазией у обитателей местной системы совсем беда…
Посадочная площадка была совсем небольшой и сейчас практически полностью занята катером, принадлежавшим базе, моей машиной, машиной коронера, прилетевшей раньше, и самим коронером, стоящим возле нее и делающим мне какие-то идиотские знаки. В скафандре. В скафандре, черт побери! Двадцатый век какой-то. Что там говорить, на мне был такой же. Я тяжело вздохнул и опустил на голову прозрачный колпак шлема. Чувствовал я себя при этом Гагариным, Титовым и Армстронгом в одном лице. Что там надо сказать, «поехали»? Хотелось говорить совсем другие слова. Я еще раз вздохнул и щелкнул переключателем связи.
– С вами все в порядке, лейтенант? – без всякой паузы ворвался в меня противный голос коронера.
Я поморщился и убавил громкость.
– Если не считать того, что я чувствую себя по-идиотски, то все в полном порядке, – с траурной бодростью ответил я.
Труповед плавно развел руками.
– Ничего не могу поделать, вы сами выбрали себе профессию.
– Вас никогда не учили, что прежде чем переходить к оскорблениям, нужно хотя бы поздороваться? Здравствуйте, Ник.
– Приветствую, Руслан. Я и не думал вас оскорблять. Просто нужно смотреть правде в глаза. В отместку вы легко можете сказать, что думаете о моей работе.
Я покачал головой, хотя Ник меня и не видел.
– Не могу. Не так воспитан. Если вам, конечно, знакомо это слово.
– Лейтенант, – сказал Ник после небольшой паузы. – Вы собираетесь раскрыть дело, не выходя из машины? Я много слышал о вашей гениальности… прежде всего от вас… да что там – только от вас, но не думал, что она настолько масштабна.
– Выхожу, – процедил я сквозь зубы.
Мысленно попрощался с уютным одним g, поддерживаемым гравитатором машины, и действительно вышел.
Тошнота подкатила к горлу c новой силой и мгновенно. Ненавижу невесомость! Хотите мне сказать, что одна пятисотая g – это все-таки не невесомость? Подите к черту… Магнитные подошвы, довольно плотно сцепившиеся с металлом площадки, помогали, конечно. Но недостаточно, чтобы я чувствовал себя комфортно. Неужели нельзя поставить достаточно мощный гравитатор на весь астероид? Поскорей бы добраться до базы…
Мы с Ником пожали друг другу руки сквозь тонкую металлизированную ткань перчаток. Он неплохой парень, вообще-то. И специалист хороший. А если бы сбрил свою рыжую бороду, то и выглядел бы наверняка почти как человек.
– Тело пока на месте, ждет вас. Хотите взглянуть?
– Нет, – я твердо покачал головой.
Увидеть растерянность на лице Ника было приятно. Я еще пару секунд понаслаждался этим зрелищем, прежде чем уточнить:
– Не хочу, разумеется. Но посмотрю. Куда деваться.
– Так пошли, – Ник махнул рукой в сторону базы. Точнее, «махнул» – это сильно сказано. Плавно вытянул руку и столь же плавно опустил. Я взял себе на заметку тоже не делать резких движений. – Не пугайтесь, лейтенант, видите же, здесь совсем недалеко.
Я заскрипел зубами.
– Вы издеваетесь, Ник? Здесь везде недалеко – если мерить нормальными человеческими мерками! Но сотня метров по астероиду – для меня это слишком много.
Коронер засмеялся противным кудахтающим смехом. Как человек весом под центнер может так кудахтать?
– Да бросьте, Руслан. Поверьте, база буквально в двух шагах! – и он засмеялся снова, непонятно чему.
Ник развернулся и успел сделать не два, а целых три шага, прежде чем я его остановил, только что обратив внимание на одну весьма неприятную особенность предстоящего пути.
– Подождите, Ник! А где?.. – я глотнул. – Почему, черт возьми, до базы не проложена металлическая дорожка?
Это полный идиотизм, но дорожки действительно не было! База отдельно, площадка отдельно, а между ними – просто не облагороженная руками человеческими каменистая поверхность. Иногда я люблю природу в нетронутом виде. Но, как выяснилось, только не на астероидах.
– А что такое, лейтенант? – этот негодяй очень удачно изобразил, что не понимает моего смятения.
Я чуть повысил голос, изо всех сил стараясь, чтобы он не дрожал.