Дело о легком убийстве
Шрифт:
– Вы ведь не хотите сказать, что весь астероид состоит из ферромагнетика?
– Нет. Я бы соврал, если бы сказал такое. Камень как камень.
– И наши магнитные подошвы будут бесполезны?
Ник пожал плечами.
– Вы напрасно беспокоитесь, лейтенант. Кроме магнитного поля есть еще такая штука, как гравитация. Согласен, ее здесь не так, чтобы завались, но все-таки какое-никакое притяжение наличествует. Металлическая посадочная площадка служит своего рода психологическим шлюзом для новичков – дает возможность привыкнуть к местным условиям без излишней паники.
Он вышел за пределы посадочной площадки и осторожно повернулся ко мне лицом.
– Смотрите, Руслан.
Еле уловимым движением одних ступней он подпрыгнул… нет, неточное слово, вознес свое тело на высоту около двух метров. Сначала мне показалось, что он так и остался висеть в пространстве, но потом я убедился, что Ник все же опускается. Медленно, чертовски медленно. За то время, что он затратил на обратный путь до поверхности, я бы, наверное, успел пробежать стометровку. На нормальной планете, разумеется.
– Видите, здесь можно ходить и даже прыгать, не опасаясь отделиться от поверхности насовсем. На самом деле, чтобы покинуть астероид без помощи летательного аппарата, нужно приложить сознательное и притом немалое усилие. Сильно сомневаюсь, что у вас это вообще получится, даже задайся вы такой целью.
Я фыркнул.
– Вот еще. Я не собираюсь здесь задерживаться, но улететь планирую именно, как вы выразились, при помощи летательного аппарата. А вы недурно освоились на астероиде, Ник. Сколько вы здесь, час, больше?
Коронер помотал головой.
– Меньше, лейтенант. Но дело в том, что я не в первый раз на астероидах вообще. Увы, но несчастные случаи на них пока еще не так редки.
– От кого я слышу «увы», от вас, верного дуайена смерти?! – я поцокал языком. – Так может и здесь тоже?..
Ник медленно и размашисто погрозил мне пальцем.
– Это уже ваша работа, лейтенант. Но, если хотите знать мое мнение, на несчастный случай крайне мало шансов. Впрочем, пойдемте, я надеюсь, даже вы это поймете.
Я поморщился. Труповед своим искрометным юмором начинал действовать мне на нервы, а они и так находились не в лучшем состоянии.
– Пойдемте, Ник, – я с досадой махнул рукой и с большим трудом удержался на ногах. Пожалуй, если бы не магнитные подошвы, я бы отлетел в направлении, противоположном взмаху. – У меня нет желания слушать вас больше, чем это необходимо.
Ник снова развернулся и двинулся вперед забавной танцующей походкой. Я пошел следом. Сойдя с площадки я затаил дыхание, но ничего страшного не произошло. В общем-то, ходить по астероиду оказалось не такой уж сложной задачей. Только про походку Ника я больше не думал. Потому что не хотел бы, чтобы кто-либо стал оценивать мою собственную.
Только теперь до меня дошло, что имел в виду Ник, смеясь над «двумя шагами». В двух шагах на этом астероиде находилось практически все. При желании шагнуть можно было очень, очень далеко. И я прилагал максимум усилий, чтобы этого не сделать. Потому что мне сложно было заранее рассчитать, пролечу ли я десять метров или двести пятьдесят. Нет уж, лучше неловкими семенящими шажками…
И вот наконец шлюз. Именно там, под шипящий звук воздушной струи, во мне зародились сомнения. Сначала смутные, но уже через пару секунд ударившие меня с полной силой.
– Ник, – стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее, сказал я. – А где же гравитация?
Этот идиот снова изобразил непонимание.
– Вся местная гравитация в полном вашем распоряжении, никто не посмеет ее отнять. Вам мало? Простите, лейтенант, вы на астероиде.
– Какого черта, Ник, – я изо всех сил сдерживался, чтобы не закипеть. – Даже вы должны были слышать что-то о гравитаторах. Открою маленькую тайну, на вашей труповозке тоже стоит один из них.
Коронер вздохнул.
– Попробуйте включить свой мозг хоть на пять процентов его гениальности, Руслан. Поищите ответ, зачем вообще разбивать оранжереи на астероиде. Полагаете, на планетах закончилось место?
Мне действительно пришлось задуматься. Получив сообщение об этом убийстве, я просто мимолетом отметил факт наличия оранжереи на астероиде как очередной штришок глупой человеческой эксцентричности, один из бесчисленного числа во Вселенной. Но смысла в этом было в самом деле маловато даже для самых чокнутых представителей расы людей.
Я вопросительно глянул на Ника.
– Розоиды! – он наставительно поднял толстый палец кверху. Наверняка он пытался вывести меня из состояния душевного равновесия и только поэтому корчил из себя непонятно что. Я просто продолжал смотреть на него.
– Вы чертовски не любопытны, Руслан, – Ник укоризненно покачал головой. – Могли бы за время полета не полениться навести справки. Розоиды – это цветы, Руслан, какие-то особо ценные цветочки, которым категорически противопоказана сколь-нибудь значимая сила тяжести. Именно поэтому даже посадочная площадка отдалена от базы – чтобы поле гравитаторов машин не мешало этим нежным созданиям.
Я хотел было сказать пару слов обо всех цветах вообще и – с особой теплотой – о розоидах в частности, но, к счастью для них, шипение прекратилось и внутренние двери шлюза уехали в сторону, открыв нам недлинный прямой коридор. С наслаждением я избавился от шлема, хоть на малую толику почувствовав себя человеком.
Ник последовал моему примеру.
– За мной, лейтенант.
Одна радость – пол в базе был металлическим. Хоть одна уступка здравому смыслу. Мы дошли до перекрестка (коридор имел Т-образную форму) и повернули направо. Когда мы дошли до двери в самом конце, моего пространственного мышления хватило, чтобы понять: перед нами одна из оранжерей.