Дело о мирных переговорах
Шрифт:
— Забавное предложение, — неожиданно усмехнулся маркиз де Лианкур. — Оно было бы превосходным, если б по ходу сражения мы могли полностью контролировать ситуацию и не допустить никаких провокаций со стороны де Краона. Однако он показал себя очень хитрым и опасным противником, и всё равно придумает что-то, чтоб навесить на нас всех дохлых псов. В одном вы правы, барон, я не думаю, что идея захватить замок принадлежит альдору. Я знаю его давно, и поверьте старику, в его возрасте люди уже не меняют убеждений. Он — рыцарь и очень дорожит своей честью. Любая опасность замарать её вызывает у него ужас. А потому действовать нужно тоньше и хитрее. Для начала нам нужно обвинить
— А кто вообще сказал, что Бламонт захватил де Краон? — неожиданно улыбнулся Адемар. — Почему над Бламонтом развивается штандарт Ликара, а не де Краона? Замок захватил де Меркер, но по чьему приказу? Де Краона? Это он так сказал? Мы верим этому изменнику и лгуну? А, может, он действовал по приказу Ликара, а де Краон только предоставил ему войско? Может, если снова задать нужные вопросы де Меркеру, он изменит свои показания? И тогда у нас будут основания обвинить алкорцев не в соучастии нашему врагу, а в том, что они сами вторглись на наши земли и с помощью наших врагов захватили Бламонт. Кто тогда будет слушать оправдания Ликара?
— Не лишено смысла, — одобрительно кивнул маркиз де Лианкур.
Однако Делвин-Элидир явно не разделял их воодушевления.
— Обсуждая возможность захвата Ликара в заложники, вы забываете, что они сами уже захватили Аллара и де Шатонефа, а с ними гарнизон крепости и всех офицеров и чиновников, сопровождавших королевского инспектора, — напомнил он. — Боюсь, что когда мы явимся под стены Бламонта, они все окажутся в опасности, поскольку их жизни станут предметом торга.
— Если алкорцы причинят им вред, то это несмываемым пятном ляжет на совесть энфера, — заявил барон Алькан.
— Правда? — молодой маркиз резко обернулся к нему. — Во-первых, едва мы явимся к стенам крепости, над которой развивается штандарт энфера, и вступим в бой, он сочтёт, что боевые действия направлены против него. Война начнётся именно в эту минуту, и тогда он, будучи осаждённым, сможет убить наших заложников и забросать нас их телами! А, во-вторых, меня, конечно, тоже приводит в негодование наглость наших противников, но куда больше мне хотелось бы увидеть моего друга Аллара живым и здоровым! Я не хочу получать повод для того, чтоб стереть де Краона и его алкорских приспешников в порошок, ценой его жизни!
— Кстати, маркиз прав, — заметил Вайолет. — Битва под стенами или нападение на замок — и то, и другое, — это военные действия против тех, кто удерживает крепость в своих руках. А сидящий там энфер Ликар — это представитель альдора и член его монаршей семьи. Мы сможем потом сколько угодно оправдываться, что не нападали на сам Бламонт, но получится, что это мы начали новую войну. А в условиях войны, как вы помните, каждый говорит своё и считает себя правым. Нам ничего не удастся доказать после окончания этой битвы.
— Ваше величество, — неожиданно подал голос главный королевский казначей, который до этого тревожно прислушивался к разговору, постукивая худыми пальцами по столу, — если речь идёт о начале новой большой войны, то я считаю
— Это не такая уж проблема, — заявил Алькан. — Мы все верим нашему королю и соберём войско за свой счёт, если король даст нам обязательственные расписки о последующем возмещении расходов.
— Хотите загнать короля в долги и манипулировать им? — неожиданно крикнул старый граф де Рандан.
— Как вы смеете? — возмутился Алькан.
Присутствующие в зале зашумели, но этот шум пресёк голос маркиза де Вайолета.
— Финансовые вопросы мы обсудим потом, господа. Сейчас нам нужно решить, будем ли мы вступать в войну.
— Конечно! — воскликнул молодой виконт де Роган. — У нас просто нет другого выхода! Де Краон захватил Бламонт, энфер явился с отрядом на наши земли! Разве у нас есть выбор?
— Выбор есть всегда, — заявил граф де Лорм, посмотрев на него, и обернулся к королю. — Ваше величество, прежде чем решить вопрос о военных действиях в Бламонте, я прошу вас ещё раз вспомнить о том, следствием чего явился его захват. Это интриги де Краона, желающего спровоцировать нас на начало военных действий против луара. Если мы приведём туда войско, то сделаем именно то, чего хочет от нас этот интриган! Мы можем не нападать на замок, где гарантия, что он не совершит вылазку, чтоб заставить нас ударить в ответ? Существует множество способов втянуть нас в бой, который будет означать начало новой войны! Я уверен, что у него уже заготовлен не один план, как спровоцировать нас на ошибку. Мы проиграем ему в тот самый момент, когда пойдём у него на поводу и направим войско к Бламонту.
— Вы не правы, граф! — горячо возразил ему барон де Рони. — Мы можем послать туда армию, но вместо того, чтоб действовать по его планам, просто уничтожить его самого! Удар по Бламонту должен быть столь решителен и силён, что мы уничтожим его войско и возьмём в плен энфера, и тогда мы будем диктовать альдору наши условия.
— Скорее всего, после этого наша армия окажется против армии луара, и снова завяжется война! — напомнил Марк.
— Почему вы так боитесь войны? — запальчиво воскликнул тот. — Может, у графа де Лорма недостаточно смелости, чтоб снова сразиться с алкорцами?
— Никто не смеет сомневаться в доблести героя Сен-Марко! — воскликнул Ренар-Амоди, прожигая гневным взглядом молодого барона. — Вы еще нежились на руках няни, когда он уже шёл в бой под знамёнами Армана.
— Может, его время прошло? — вставил граф де Дюнуа.
— О том, чье сейчас время, может рассуждать только тот, кто знает, что такое война! — резко осадил его Адемар. — Граф де Лорм прошёл три военных кампании от начала до конца и покрыл себя славой отважного воина. Он имеет право рассуждать на эту тему, а не вы, явившийся сюда в парадных латах, на которых нет ни одной царапины!