Дело о молочной реке
Шрифт:
Я поделился с моей красавицей соображениями, а также своими видениями методов преодоления, и она серьезно кивнула:
— Пожалуй, ты прав. И так будет даже лучше. Они пройдут стадию боязни, потом осознания, и в итоге будут рады дружить с тобой, причем не с позиции силы. Мелкие клерки, они такие.
Для большего устрашения я снял с пояса обтянутую кожей дубинку и боевой топор, после чего скрутил их вместе на резьбовое соединение, получив короткую, но вполне опасную алебарду. Особенно на вид, да в руках орка в тяжелой броне. Такое разборное оружие сделал мне Грогрегир, опять же
Тут мы и дошли. Уже при входе в пустынный по дневному времени холл, я с грохотом стукнул по покрытому полированной каменной плиткой полу окованным сталью хвостовиком алебарды и рыкнул:
— Кто тут моих рабов обижает?
Затем подошел к столу благоразумно молчавшего клерка и швырнул письмо, сопроводив жест вопросом:
— Что они натворили? Почему их решили пороть без моего разрешения?
— Э… А… — начал забыв слова тот и пошуршал протоколом. — Они разгромили концерт «Музыкальное утро для хорошо воспитанных молодых элингов» в храме Светлых Мыслей. И инструменты пострадали. Два барабана, два клавесина, три дудки, контрабас и четыре скрипки.
— Какой ущерб?
— Э… пять золотых с четвертью.
— Они одни?
— Нет, милорд… Там было много молодежи.
— Какова их доля? — рыкнул я, скосив глаза на Аристу и думая только о том, чтобы моя красавица не расхохоталась.
— Но мессир, — поднял мой титул до монархических кровей несчастный клерк, который сообразил, что прямо здесь и сейчас он совсем не так и надежно защищен законом. — Но остальные… хулиганы совершенно безденежны.
— А меня это волнует? — я и вправду был удивлен, и мое возмущение прозвучало совсем натурально.
— Но мессир! Кто-то же должен возместить… А еще они ударили стражника ногой по… заду… И это точно ваша рабыня. Одно это стоит двадцать серебряных монет.
— Так, стоп! — очень недобро усмехнулся я. — А сколько стоит дать в морду клерку вроде тебя?
— Э… — что-то заподозрил рогатый дрищ. — Штраф десять серебряных монет.
Я удовлетворенно подбросил золотой и зажал в покрытой латной перчаткой руке. Затем резко припечатал его к столу с грохотом, достойным удара тарана в ворота, и медленно произнес.
— В твою морду. На всё! Без сдачи.
Уже через пять минут клерк, который не хотел к нам поворачиваться спиной, кажется из-за намоченных штанишек, выписал две бумаги на получение Ауна в мужской тюрьме и Гелилы в женской. И всего-то ползолотого штрафов. Эх! Хорошо быть страшным орком!
Я кивнул Аристе, которая подхватила свою бумажку и в сопровождении нервно оглядывающейся стражницы двинулась к женскому корпусу, и пошел к мужским, так сказать пенатам.
Там я просидел почти час, пока ко мне не привели изрядно потрепанного Ауна, и мы вдвоем вышли ждать наших дам. По пути принц заикаясь рассказал мне про досадное происшествие, когда перебравшая пива молодежь расшумелась на концерте, по моему представлению, классической музыки. Нет! Ну я понимаю на рок-концерте буянить, но возбуждаться на скрипки с клавесином… Я только качал головой, не зная что и ответить. Ну да ладно. Как там говорят? О темпора, о морес? О времена, о нравы?
Но вскоре явились Ариста с Гелилой, и я понял, что все, что я услышал ранее, это еще цветочки. Дело в том, что за моей красавицей, которую я узнал даже под капюшоном и маской, и совсем не потому, что запомнил одежду, шагала не только шарообразная рабыня, но еще и стайка девушек в оборванных зеленых плащах с так же натянутыми на нос капюшонами, сквозь прорези которых проглядывали короткие почти у всех рожки. Их было четырнадцать, и я точно понял, что они не просто случайно идут вслед.
А еще и Ариста. Нет, с ней все было нормально, если не считать обнаженного меча в руке, по сути шпаги, последние десяток сантиметров клинка которого были окровавлены.
— Ой, милый, — кинулась мне на шею красавица, только в последний момент отведя меч, чтобы не испачкать мои доспехи. — Когда я пришла забирать Гелилу, ее как раз привязали к лавке, чтобы пороть. Я отдала бумажку, но тюремщица с розгами сказала, что должна завершить начатое. Так что я проткнула ей жо… заднюю часть. Это недорого. Всего ползолотого. Там же и оплатила.
Я ошалело посмотрел на боевитую демоницу, а та кокетливо продолжила, потеребив пальчиком тот самый парадно-выходной, украшенный драгоценными камнями ошейник:
— Они сразу согласились, когда узнали, кто мой хозяин. Ну да… Дома их семьи ждут.
Я посмотрел поверх головы моей эльфийки-демоницы, и та виновато сказала:
— Там сидели в камере с Гелилой эти девчонки. И вина их крошечная, но их никто не забирал, а еще их били розгами… И знаешь… Мое сердце не выдержало. Штраф… или выкуп… всего-то пять золотых. Это за всех. В общем… Я их спасла.
Я пока молчал, но в принципе понимал, хотя и не до конца. Мир здесь жесткий… Всех не спасешь. Но я же сам как-то укрыл от неприятностей чужих мне тогда и Грогрегира, и Гелилу, правда от моей демоницы такого не ожидал. Хотя… с чего это я решил, что у нее нет сердца, и она не захочет кого-то спасти? Она же на самом деле добрая, если я вспомню все ее поступки. За что я ее и люблю.
— Да, нет. Я не против, — улыбнулся я.
Но спрашивать, что это за проходимицы не стал, и Ариста сама пояснила:
— Это боевые монашки Шипов Акации. Начинающие. Послушницы.
Я ничего не понимая покосился на Гелилу, и та начала быстро говорить, опять смешивая мои несуществующие титулы:
— Милорд, я сидела с этими девчонками, и они рассказали, что они начинающие монашки. Послушницы ордена Шипов Акации. Это такой женский орден у друидов, в котором состоят женщины, которые воюют, мессир, и нисколечко не зависят от мужчин.
— Дэн, насколько я поняла, — продолжила за умолкшей служанкой Ариста. — Это что-то вроде амазонок из легенд Земли. Только монашки одного из орденов при боге друидов. Их не сильно жалуют, так как наши козлы заражены патриархальным ядом. Но ради справедливости надо признать, что те девки реально отмороженные.
И тут я поежился. Если уж моя не сильно выдержанная красавица называет этих девиц отмороженными? Да уж… Но я всмотрелся в капюшоны, из под которых меня несомненно рассматривали двадцать восемь глаз, и немного стушевался, представив, что они видят. Их выкупила из тюрьмы какая-то рабыня, а ее хозяин огромного для них роста и весь закованный в сталь, дышит на них из-под забрала. Ну какой-то темный рыцарь, блин… Надо проще быть!