Дело о пиратском сундуке
Шрифт:
— Говори так, я запомню.
— Он запомнит, — кивнула выскочившая за Ромкой Лешка и, тоже внимательно прослушав номер телефона Алексея, обратилась к Петру Ивановичу: — А вы не знаете, кого искали вчера на станции?
— Дезертира, сбежавшего из армии. Уже нашли.
— А того, со стенда? Ну, убийцу-грабителя. Его тоже поймали?
— Тот давно в бегах, эта фотография там еще с зимы висит.
— Понятно, — прошептала девочка.
Вернувшись в дом, Ромка с Лешкой услышали, как Венечка
— Я вам махал, махал руками, а вы не остановились. Куда вы ездили?
— О чем ты говоришь? Куда и когда я ездил?
— Ну, только что, с полчаса назад. Перед тем, как вошли сюда.
— Не понимаю, о чем речь. Ты что-то путаешь. Я только что из Москвы. Зачем бы мне сюда подъезжать, а потом снова уезжать?
— Неужели я ошибся? — воскликнул Венечка.
— Видимо, так, — ответил племянник.
— А почему вы ночью проехали мимо нас? — тут же включился Ромка.
— И это тебе показалось. Ночью я спал у себя дома.
Ромка сморщил нос.
— Я, что ли, тоже ошибся?
Племянник промолчал.
— А давайте завтракать, — миролюбиво предложила Лешка. Ей не терпелось поскорее выпить горячего чаю, потому что горло у нее болело все больше и больше.
— Да, попьем чайку и во всем разберемся еще раз, — сказал Александр Федорович.
Лешка включила чайник «Тефаль» и стала делать бутерброды. Глядя, как она выкладывает на тарелку аккуратно нарезанный хлеб с остатками колбасы, украшая ее ломтиками помидоров и стебельками укропа, племянник заметил:
— Хозяйственная ты девочка, с тобой уютно.
— Вообще-то у нас равноправие, — дернула плечом Лешка. — Я просто не рискую поручать такие дела Ромке. Он только и умеет, что батоны пополам резать и поливать их майонезом с кетчупом.
А Венечка все никак не мог успокоиться. Он даже заглянул хозяину дачи в глаза.
— Мы вас никому не выдадим, честно-пречестно, только скажите: вы сюда правда не подъезжали? И в телевизоре ничего не хранили? И «Макаров» этот, действительно, не ваш?
Племянник взял в руки пистолет и внимательно его оглядел.
— «Макаров», говоришь? А я и не знал, спасибо, что просветил. Видишь, ты лучше меня в оружии разбираешься. И если намекаешь на то, что этот пистолет у меня был здесь, и причем не один, то посуди сам, стал бы я вас приглашать на дачу, начиненную оружием, отлично зная, какие вы у меня шустрые? Честно говоря, я пока и сам не понимаю, что все это значит. Чертовщина какая-то вокруг творится. И на работе…
Александр Федорович не договорил, так как в окно постучали.
Вздрогнули все, включая племянника. В окно заглядывала женщина в широкополой джинсовой шляпе и спортивном костюме.
— Сосед, не одолжишь грабли? В моих черенок сломался.
— Привет,
Ромка знал, где хранятся ключи. Он достал связку из ящика стола и сорвался с места.
— Конечно.
Проследив за женщиной и братом, Лешка оторвалась от окна и спросила:
— А Маргарита Павловна когда приезжает?
— В понедельник утром.
— Жаль, что мы ее не встретим, — огорчилась девочка. — Мы в это время в школе будем.
— Ничего страшного, увидитесь потом. Тетка намерена здесь долго пробыть.
Племянник улыбнулся, но глаза его остались грустными.
Александр Федорович сначала отвез Венечку на его «Проспект Мира», потом Ромку с Лешкой на их «Рижскую». То есть не прошло и десяти-пятнадцати минут, как, расставшись с племянником, брат с сестрой оказались дома. Но стоило им переступить порог, как раздался телефонный звонок, и Валерия Михайловна с трубкой в руке вышла в прихожую.
— Это вас.
— Кто? — удивилась Лешка.
— Друг ваш, Венечка. Третий раз уже звонит. Неужели за целые сутки не смогли наговориться?
Ромка взял трубку у мамы, а Лешка кинулась к параллельному телефону.
— Я не хотел ни на чем настаивать и тем более спорить с племянником, — взволнованно заговорил Венечка, — но только то была его машина с царапиной в виде молнии, я не мог ошибиться. А еще я вспомнил, что следы масла в той коробке на его работе напоминали отпечаток пистолета, и теперь понятно, почему ими заинтересовались менты.
— Но он же нас уверял, что ни разу не подъезжал к своей даче! — воскликнула Лешка.
— Я тоже не стал ему перечить, но ночью я его хорошо видел, — прибавил Ромка. — А когда ходил с его соседкой за граблями, она жаловалась, что племянник миллион раз проезжал мимо ее дачи, но ни разу ни сам не зашел, ни ее к себе не пригласил.
— Когда? Весной? — затаил дыхание Венечка.
— Ну да. Она с конца марта по выходным на свою дачу ездит.
— Ну и ну! А если он и впрямь оружием торгует? Дело прибыльное. Может быть, у него в фирме не все идет гладко, и он таким образом решил поправить свои дела?
Ромка молчал, а Лешка, округлив глаза, растерянно прошептала:
— А если племянник занялся такими делами, то мы, разузнав все, его заложим, да?
— Нет, — твердо сказал Ромка. — Мы его друзья, и если он во что-то влип по недомыслию или недоразумению, то заставим его одуматься. Но что племянник на такое пойдет, можно допустить лишь на одну миллионную долю процента, да и то с большой натяжкой. Ну не могу я поверить в то, что он мог пригласить вас на дачу, где дело нечисто. Он бы тогда или обтяпывал его в другом месте, или повременил бы с уборкой.