Дело о похищенном корыте
Шрифт:
Эльфа отпрянула назад и попала в костедробительные объятия возникшего за ее спиной тролля. Однако упрямая эльфа даже в этом положении пыталась сопротивляться. Девушка со всей дури шарахнула тролля по голове, буквально раскрошив об его лоб обломок кирпича. Нормального человека такой удар в один момент отправил бы к праотцам, но не тролля. Мохнатый гигант потряс головой и яростно взревел.
– Не убивай ее пока, Ыргыз, – заволновались тролли.
– Тебе повезло, ушастая, что ты как доказательство нам нужна живой, – рыкнул Ыргыз.
– Правильно!
– Все верно!
– На суд
– Теперь нам есть что предъявить высокомерным эльфам.
– Попляшут у нас ушастые!
– Война!
– Война!
– Война!!!
От рева троллей закладывало уши…
Скрывать этот позорный факт нет смысла. Накатившая на Натку волна животного ужаса заставила девушку потерять сознание. Очнулась она уже в просторной пещере, из которой открывался чудесный вид прямо на жерло потухшего вулкана, на склоне кратера которого эта пещера и находилась. Связанная по рукам и ногам девушка полусидела, полулежала на каменном постаменте, опираясь спиной на какую-то бесформенную каменную конструкцию, а над ней нависал огромный огр с занесенным над головой не менее огромным, иззубренным вдоль всего лезвия ножом в руках. Скорее всего, это был даже не нож, а изъеденный ржавчиной меч, но в зеленой лапе гиганта он выглядел игрушкой, чуть ли не перочинным ножиком.
– Ты девственница?
– Да, – пролепетала Натка.
– Нам повезло! – восторженно взревел гигант, и под отчаянное чириканье воробья, долбящего своим клювом огра по затылку, меч пошел вниз…
13
– Айн, цвайн, драйн! Айн, цвайн, драйн! Левой! Правой! Левой! Правой! Айн, цвайн, драйн! Сено! Солома! Сено! Солома! Айн! Цвайн! Драйн!
Рейхсканцлер Фатерляндии Гендольф Битлер наблюдал с балкона за марширующими на плацу солдатами. Судя по его хмурому лицу и плотно сжатым в узкую полоску губам, он был чем-то сильно недоволен.
– Начальника штаба ко мне!
– Я здесь, мой бюрер! – К рейхсканцлеру, тяжело отдуваясь на ходу, просеменил тучный господин в кителе с генеральскими погонами и тонкой папочкой в руках.
– Почему они одеты не по уставу, Дорман?
– Сапоги и униформу на всех пошить не успели.
– А почему на лаптях сено и солома?
– Так деревня ведь, мой бюрер. Право-лево не знают, а вот сено от соломы прекрасно отличают. Это последние резервисты. На полях, правда, теперь работать некому, но посевная уже закончилась.
– Так план по призыву выполнен? – трепетно спросил рейхсканцлер.
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»?
– Это значит, что еще шестисот тысяч не хватает.
– Что?!! В прошлом году не хватало пятисот! Куда сто тысяч делось?
– Убежали, но мы все равно сильны как никогда! Четыреста тысяч воинов готовы идти в бой! Мы сметем всех наших врагов, сожжем их города, вытопчем посевы…
– Чем сметем? –
Начальник штаба послушно посмотрел. На плацу под ними толпа оборванных селян с косами и вилами в руках честно пыталась попасть ногами в отсчитываемый унтер-офицером ритм.
– Где шлемы с забралами, где мечи? – продолжал разоряться Битлер. – Что это за саботаж?
– Это не саботаж, мой бюрер, – тяжко вздохнув, возразил Дорман. – Это – объективная реальность. Наши рудники истощены, а Хранкия нам железо не продает.
– Проклятые лягушатники!
– Мы уже сковородки собираем по домам, чтобы перековать их на мечи. Мучительный процесс.
– Мучительный?
– Мучительный. Сковородкой по башке – это очень больно. Вчера в селении неподалеку фрау Дитмар положила целый батальон, но сковородку так и не отдала. Уже отмечены факты дезертирства из отрядов по сбору металлолома.
– Итак, подведем итог. Армия недосчитывается шестисот тысяч воинов…
– Мужики закончились.
– Не перебивать! Итак, армия недоукомплектована, армия не экипирована, и армия вооружена черт знает чем. Что можешь сказать в свое оправдание, генерал? Подготовка военной кампании была возложена на тебя.
– Ну насчет мужиков я уже сказал. Закончились. Железо тоже, но селянам вилами с косами даже сподручней будет воевать. Привычный для них инструмент.
– С этим не поспоришь. А что насчет экипировки?
– Некому амуницию шить. Портные и сапожники отказываются работать даром.
– Что значит даром? Почему даром?
– Так казна уже пуста. Вчера вечером последний пферинг кончился. А вы не знали? – наивно удивился генерал.
– Бездельники! Дармоеды! – взбеленился Гендольф. – Почему мне не доложили? Немедленно палача и министра финансов сюда!
– Палача позвать могу, а вот министра финансов нет.
– Почему?
– Сбежал. Эти министры, они такие… всегда сбегают, когда деньги кончаются.
– Тьфу! Денег нет, армии нет. Шестой год не можем набрать какой-то жалкий миллион. А может, женщин в армию призвать?
– Нельзя нарушать традиции, мою бюрер, народ взбунтуется. Удел женщин Фатерляндии – спальня, дети, кухня!
– Если бы ты знал, как мне хочется на все эти традиции начхать, – простонал Битлер. – Мне бы пару тысяч таких вот фрау Дитмар в армию, и они своими сковородками всех врагов сметут!
– Да, но пророчество…
– Знаю, – раздраженно отмахнулся Битлер. – Нужен ровно миллион солдат чисто барийской расы. Ни воином больше, ни воином меньше. Да такую прорву не то что собрать, пересчитать замучаешься. Не такого пророчества от Деврильского оракула я ожидал. Кстати, вы нашли подтверждение тому, что Медовик Шестнадцатый тоже оракула навещал?
– Нет, мой бюрер. Король хранков вообще не любит по заграницам разъезжать. По слухам, ему некогда. Он занят фрейлинами своего двора.