Дело о позолоченной лилии

Гарднер Эрл Стенли

— Я прошла полный курс. У меня есть свидетельство. Я научилась снимать отпечатки, выделять в них характерные особенности, сравнивать и классифицировать.

— У защиты есть возражения? — спросил судья Страус.

— Возражений нет, — ответил Мейсон.

— Хорошо, чьи это отпечатки? — спросил Берджер.

— Одну минутку, — вмешался Мейсон, — если суд не возражает, считаю этот вопрос не правомерным.

— Готов принять ваше возражение, — заявил судья Страус.

— Но смысл моего возражения, возможно, не тот, который вы имеете

в виду. Ваша честь, — продолжал Мейсон. — Полагаю, что, хотя свидетельница обучалась дактилоскопии, ее нельзя считать экспертом в полном смысле этого слова. Ее можно назвать любителем. Таким образом, вопрос должен быть поставлен не о том, чьи это отпечатки, а что общего, по мнению свидетельницы, можно отметить между этими отпечатками и отпечатками предполагаемого лица.

— Возражение принято, — сказал судья Страус. Гамильтон Берджер с досадой спросил:

— Что общего, по вашему мнению, между этими отпечатками и отпечатками того лица, которое вы заподозрили в результате их сравнения?

Эльза Гриффин вскинула голову. С вызовом посмотрела на обвиняемого, потом на Мейсона, повернулась к присяжным и твердо сказала:

— По моему мнению, эти отпечатки имеют так много общего, что это позволяет мне сказать: они оставлены миссис Стюарт Г. Бедфорд, женой обвиняемого.

Гамильтон Берджер усмехнулся.

— Отпечатки пальцев у вас с собой?

— Да.

— Как вы их определяете?

— Карточки пронумерованы, их номера — четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. Вчера вечером я поставила свою подпись на обратной стороне карточек, чтобы исключить подтасовку или ошибку. Так посоветовал сделать мне окружной прокурор. Он хотел, чтобы я оставила их у него; когда же я отказалась, попросил, чтобы я расписалась.

— А что сделал я? — усмехнулся Гамильтон Берджер.

— Вы также расписались и поставили дату.

— Прошу суд приобщить эти отпечатки к уликам свидетелей под соответствующими номерами, — заявил Гамильтон Берджер.

— Одну минуту, — вмешался Мейсон. — Считаю, что имею право. Ваша честь, проверить подлинность этих вещественных доказательств.

— Пожалуйста, — с готовностью сказал Гамильтон Берджер. — Если считаете необходимым, можете провести перекрестный допрос, так как с этого момента свидетель начинает выступать как предубежденный против выставившей его стороны.

— Адвокат может приступать к перекрестному допросу, — заявил судья Страус.

— Вы определили эти отпечатки вчера вечером, мисс Гриффин?

— Да.

— В моем офисе?

— Да.

— Вы были несколько возбуждены в тот момент?

— Ну, немного возбуждена. Но не настолько, чтобы не суметь сравнить отпечатки пальцев.

— Вы проверили все четыре отпечатка?

— Да.

— И все четыре отпечатка принадлежат миссис Бедфорд?

— Да.

Бедфорд дернул Мейсона за пиджак.

— Послушайте, Мейсон, — прошептал он, — помешайте ей… Мейсон отстранил его руку.

— Успокойтесь, — приказал он. Адвокат подошел

к свидетельскому месту.

— Вы, как я понимаю, умеете классифицировать отпечатки пальцев?

— Да.

— Вы знаете, как это делается?

— Да. Очень хорошо.

— Я хочу предложить вам лупу, чтобы с ее помощью вы еще раз взглянули на эти отпечатки.

Он вынул из кармана сильную лупу, повернулся к секретарю и сказал:

— Могу я попросить отпечатки пальцев, представленные в суд в качестве вещественных доказательств? Я имею в виду не отпечатки пальцев, которые оставил в мотеле и в машине обвиняемый, а те, которые были оставлены в тех же местах неустановленным лицом.

Клерк отобрал требуемые отпечатки и протянул карточки Мейсону.

— Теперь, — продолжал Мейсон, — обращаю ваше внимание на вещественное доказательство — отпечаток пальца за номером двадцать восемь. Посмотрите на него и скажите, соответствует ли он какому-либо из представленных вами отпечатков, на которых стоят номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать.

Свидетельница посмотрела через лупу и отрицательно покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Этого не может быть! Эти отпечатки оставлены миссис Бедфорд, а те — неустановленной личностью.

— А разве этим лицом не могла быть миссис Бедфорд? — спросил Мейсон.

— Нет. Это была блондинка. Я видела ее.

— Но вы ведь не можете утверждать, что отпечатки оставлены блондинкой?

— Нет, не могу.

— Теперь посмотрите внимательно на этот отпечаток. Она небрежно взглянула на него через лупу и возвратила Мейсону.

— Теперь, — продолжил Мейсон, — на отпечаток под номером тридцать четыре, который проходит как вещественное доказательство, и сравните их.

Снова свидетельница небрежно взглянула на него через лупу.

— Ни один из отпечатков не совпадает.

— Ни один? — переспросил Мейсон.

— Ни один! Я повторяю, мистер Мейсон, что у меня отпечатки пальцев миссис Бедфорд. И вы это знаете не хуже меня.

Казалось, Мейсон был поставлен в тупик. Он внимательно посмотрел на отпечатки, потом взглянул на карточки в руках у Эльзы Гриффин.

— Может быть, вы расскажете, как вы сравниваете отпечатки. Возьмем, например, этот за номером шестнадцать. Если я не ошибаюсь, вы сняли его со стеклянной ручки стенного шкафа в номере?

— Да.

— Что характерного вы отметили в этом отпечатке?

— Заостренную дугу.

— Понимаю. Заостренную дугу, — повторил Мейсон, как бы размышляя вслух. — Покажите, пожалуйста, где она.

— Вот она.

— Да. Вижу. А в отпечатке под номером тридцать семь, который я вам передал, есть такая же дуга, не так ли?

Она посмотрела и сказала:

— Да, есть.

— Теперь возьмем отпечаток за номером шестнадцать, который, по вашим словам, вы сняли с ручки стенного шкафа, и сосчитаем количество разветвлений линии до перерыва: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь.