Дело о пропавшем теле
Шрифт:
– Ты считаешь, что этот человек пришёл ночью и что-то искал среди книг?
– Он раскидал книги, но он ничего в них не искал!
– Как: не искал?
– Он просто забрал назад свой свиток. Он знает, что один полицейский был на месте, когда изречение на стенке ещё не висело. Если просто забрать один-единственный предмет, может быть заметно. Значит, надо устроить большой беспорядок. Ломать стулья и бить посуду нельзя – соседи услышать могут. А раскидать книги – в самый раз.
–
– Не знаю. Я не ясновидящая. Вполне возможно, что наш каллиграф боялся, что несколько позже свиток увидят соседи. Или скажем ценители искусства из «Клуба Каллиграфии». Представляешь, приходит к тебе некий пожилой китаец, и заявляет: «А Вы знаете, депьюти, тот свиток на стене! Очень похоже на руку нашего мистера Ли! Вот такую закорючку только он и может нарисовать.» А ты тут же подумаешь про себя: «А не поговорить ли мне ещё разик с мистером Ли из Пятого Китайского?»
– Ты мистера Ли просто для примера сюда вставила, или ты подозреваешь его в убийстве?
– Мистер Ли – не убийца. Но после того, как я съездила на место, а ты мне всё рассказал, я больше не подозреваю. Я знаю, кто убийца, и куда делось тело.
– Знаешь?
– Сто процентов. Опять из моей любимой книжки. «Отбросьте невозможное, и то, что осталось, какое бы невероятное оно ни было, – и есть правда.»
– Ну, ты даёшь! Просвещай!
– Тело спрятал мистер Ли. У себя в лачуге. А к завтрашнему утру – это тело окажется в оросительной канаве.
– Так. Соблаговолите объяснить почему.
– Помнишь, вчера у нас было три варианта исчезновения трупа?
– Не три, а пять. Ещё гипноз с цветными грибочками и летающая тарелка с зелёными человечками.
– Не паясничай. Так вот. Я сегодня покаталась по Пятому Кварталу и поняла, что вчера меня подвёл стереотип мышления.
– Что ещё за стереотип такой?
– А такой. Я ставила себя на место преступника. Что бы я делала с трупом. В нашем доме, вот тут. А в нашем квартале – тропинки между лачугами широкие и прямые. Наш квартал – «старый», чуть ли не при Обаме строить начали. Тогда, после Обвала, на всякий случай оставили много места. Для автомобилей, которые так и не вернулись, но это неважно. Главное, у нас тропинки прямые, и всё видно из конца в конец. А Пятый Китайский начали строить три или четыре года назад. Там тропинки узкие и кривые. В некоторых местах и инвалидное кресло едва проходит.
– Я понял, что ты имеешь в виду. Четвёртый вариант – это перебросить тело в соседнюю лачугу.
– Именно так. Если тащить труп днём, в нашем-то квартале номер не пройдёт, а вот в Пятом Китайском — запросто. Если действовать быстро, решительно и вдвоём, вероятность, что другие увидят – невелика.
– Почему именно: вдвоём?
– Мистер Ли и мистер Чен. Двое. Хотя тут я могу ошибаться. Мог быть и кто-то третий. Однако, это менее вероятно.
– Значит, всё-таки Виктор Чен убил отца?
– Да нет же! Я не сказала: «Виктор Чен» и не сказала: «отца». Слушай. Хотя нет. Сначала поставь-ка ещё кофе и принеси из дому печенье. И пообещай мне помыть котелок. Я же тебе приготовила кролика.
– Вымогательница! Ты допрыгаешься, заведу на тебя дело, – Я подчиняюсь и запускаю примус.
– Котелок моешь?
– Да. Слово полицейского.
– По рукам, депьюти. Дело было так, дорогой Уотсон. Мистер Чен-старший приходит домой и обнаруживает там своего двойника.
Я хохочу так, что соседка высовывается из окошка своей лачуги и неодобрительно качает головой. У нас в квартале есть и такое Правило: после наступления темноты вести себя тихо.
– Признаюсь, такой наколки я от тебя не ждал, – Говорю я Кэйт вполголоса, одновременно отвешивая поклон-извинение соседке, – Ты выудила из меня обещание помыть посуду, а теперь рассказываешь мне какую-то ненаучную фантастику. А я, как дурак, купился.
– Успокойся, никаких наколок. Ты дослушай, а потом хохочи. Если будет над чем.
– Ладно. Слушаю. Но скептически.
– Ты видел, какие у мистера Чена книги, мистер скептик?
– Ну, видел. «Питон» сказал: что-то про очень продвинутый инжиниринг. А Воксман думает, что это какие-то военные технологии.
– Твой Воксман не совсем дурак. Именно: военные технологии.
– Я тебе говорил уже: он не мой Воксман. Какие-такие военные технологии у нас в трущобах?
– Я не говорю, что Чен-старший сейчасработает над военными технологиями. Мог работать. Раньше, до Обвала. Над чем-то очень важным. Ты в курсе, что китайцы постоянно искали своих бывших соотечественников, иммигрантов в США и членов их семей, чтобы выкачивать из Америки разведданные?
– Ну. А почему двойник? Шпионские страсти?
– Хорошо. Ты решил незаметно пошарить у мистера Чена в лачуге. Ночью – нельзя. Хозяев придётся убивать. А кроме того, ночью – темно. Если обыскивать хижину с фонариком в зубах, наверняка что-то пропустишь.
– Тогда – днём.
– Именно. Но днём – соседи увидят. Поэтому надо, чтобы твой агент был ростом, комплекцией и лицом примерно как мистер Чен. Да точное сходство и не требуется, лишь бы издали было похоже. Теперь – одежда. Это как раз проще всего. Сейчас почти все жители трущоб ходят в подержанном армейском камуфляже. Имея фотографии настоящего мистера Чена и несколько тысяч долларов в кармане, всё необходимое для маскарада покупается на толкучке, не вызывая подозрений.