Дело о серебряном копье

Куницына Лариса

Король согласился и закончил заседание, после чего тут же поспешил на встречу с магистратом города и старейшинами ремесленных цехов, ожидавшими аудиенции в зале приемов. Взяв лежавшую перед ним папку, Марк вслед за другими сановниками покинул зал и направился в Серую башню.

В полной задумчивости он шёл по нарядным, ярко освещённым залам королевского дворца, рассеянно кивая в ответ на летевшие со всех сторон приветствия придворных. Никто не смел задержать его и отвлечь от размышлений, потому он даже удивился, вдруг почувствовав на сгибе локтя цепкие пальцы. Повернувшись, он увидел тонкую руку похожую на птичью лапку, а подняв глаза,

встретил взгляд других глаз, синих и полных игривой радости. Стоявшая перед ним маленькая худая женщина была наряжена в платье из золотисто-коричневого бархата, её седеющие светлые волосы были уложены короной, которую венчала небольшая диадема со вставками из красной и синей шпинели. На слегка морщинистом, но всё ещё румяном личике читалась столь искренняя радость встречи, что он невольно улыбнулся.

— Кларинда! Вы ли это? — воскликнул он. — Я не видел вас так давно!

— Но узнал сразу же! — рассмеялась она звонким серебристым смехом.

Он помнил её яркой весёлой красавицей, слегка распущенной и настолько смелой, что она решилась высказать леди Евлалии всё, что о ней думала. Он был при том скандале и помнил пунцовые пятна на лице грозной повелительницы женской половины дворца. Кларинду выгнали, ему было жаль её, но недолго, потому что у него было достаточно других дел. И с тех пор он её не видел.

— С вас сняли запрет на присутствие во дворце? — спросил он.

— О, если бы! — она пожала худенькими плечиками. — Эта мегера Евлалия всё также ненавидит меня, как, впрочем, и я её! Если б меня допустили сюда, я бы через день снова назвала её ведьмой и меня вывели бы под конвоем! Я пробралась сюда благодаря тебе, мой прекрасный друг! Мне давно хотелось узнать, как живёт без меня королевский двор! Проводятся ли как прежде аукционы невинности пажей, соблазняет ли кто-нибудь очаровательных оруженосцев, устраиваются ли лотереи, где призом является свидание с самой красивой фрейлиной?

— Если всё это и имеет место, то в глубокой тайне, ведь здесь больше нет отважной Кларинды! — рассмеялся он.

— А мой дорогой сообщник Марк стал слишком чопорным и серьёзным! Впрочем, и я уж не та! С тех пор я трижды успела сходить замуж, одного супруга похоронила, с двумя развелась. Но и свобода для меня уже не так желанна, я чаще думаю о душе и о том, что ждёт меня впереди, когда я покину этот бренный мир. Потому я чаще посещаю храмы, нежели салоны и пиры.

— Вы ещё достаточно молоды и хороши собой! — запротестовал Марк. — К чему такие мрачные мысли?

— Ничто так не старит, как уход близких людей, — печально проговорила она. — Недавно умерла моя близкая подруга, которую я знала с детства, баронесса де Морель. Да ты знаешь! Собственно, из-за этого я здесь! Она как-то передала мне письмо и велела в случае её смерти отдать тому, кто будет проводить расследование. Я была удивлена, но спорить не стала. А недавно узнала, что её убили. Я была так расстроена, что не сразу вспомнила об этом письме, а, вспомнив, поехала в полицию магистрата. Меня провели к какому-то перепуганному карлику, который бормотал что-то о том, что дело закрыто, а потом посоветовал найти тебя, поскольку ты ведёшь частное расследование. Я заехала к тебе утром, чтоб посмотреть твой дом. Там очень красиво и у тебя очаровательная супруга. Она сказала, что ты ушёл во дворец, и я подумала: а почему бы и нет? Этот цепной дракон фон Вебер не желал меня впускать, но я сказала, что хочу передать тебе нечто важное. Услышав твоё имя, он смягчился

и, с тревогой озираясь по сторонам, позволил пройти, но умолял не заходить на женскую половину и уйти до обеда, когда эта фурия Евлалия выползает из своих покоев. Так что твоё имя открыло мне вход, как некогда перед сэром Персивалем распахнулись двери замка прекрасной Эринии!

— Только в данном случае, скорее, перед прекрасной Эринией распахнулись двери замка Персиваля! — рассмеялся Марк.

— Ты всё так же умеешь прятать комплименты в шутках! — заметила она.

— Значит, вы виконтесса де Руссель?

— По третьему мужу, — кивнула она и сунула руку за корсаж на груди. Достав оттуда маленький конверт, запечатанный красным сургучом, она вложила его ему в руку. — Найди мерзавца, убившего мою дорогую Иветту.

— Я сделаю всё возможное, — кивнул он. — Скажите мне, Кларинда, вы ведь виделись с баронессой де Морель в вечер её гибели? Она была напугана или грустна?

— Нет, в тот вечер она была весела. Мы пили ликёр и говорили о мужчинах. Много смеялись, она рассказывала о том, как дурачит своего племянника.

— Дурачит? — насторожился Марк. — О каком племяннике речь? Мне говорили, что она была добра со всеми.

— Кроме Гийома! Она его ненавидела и доставляла себе удовольствие портить ему жизнь. Она тянула с него деньги и раздавала остальным, она расстроила его брак, выдав девицу за другого племянника, и без конца твердила, что ему придётся делиться, если он не хочет потерять всё, — Кларинда снова улыбнулась. — Впрочем, я не знаю подробностей. Прости, у меня так много дел, я хочу пройтись по этим залам и вспомнить былое. Может, мне и не выдастся снова такая возможность. Я рада была увидеть тебя, ты стал так хорош! Жаль, что мне уже не двадцать, а то бы я!..

И, привстав на цыпочки, она, не обращая внимания на бродивших вокруг придворных, поцеловала его в щёку, после чего махнув рукой, побежала по залу к дверям во внутренние покои. Марк смотрел ей вслед с улыбкой, а потом, взглянув на зажатый в пальцах конверт, отправился дальше.

Вернувшись в свой маленький кабинет, он присел к столу. Истомившийся от скуки Эдам, сидевший у камина, тут же вытянул шею, чтоб посмотреть, что делает хозяин.

— Уже сунул сюда свой длинный нос? — спросил Марк, придвигая к себе папку с записками и стихом.

— Вы ничего не рассказываете об этом деле, — обиженно проворчал Эдам. Он счел реплику Марка приглашением к разговору, потому подошёл к столу и сел на стул. — Мне приходится руководствоваться лишь крохами информации, которые падают с вашего стола. Я понял, что вы по своему желанию расследуете смерть баронессы де Морель, её родственники не вызвали у вас подозрений, к тому же вас преследует какой-то незнакомец. Он посылает вам убитых животных и напугал госпожу. А в этой папке записки со стихотворными строчками, которые имеют какое-то отношение к расследованию.

— И?

— Ничего! Обычный октет, хотя и неполный.

— Возможно, мы, наконец, получили последнюю строчку, которая прольёт свет на это преступление.

Марк сломал печать и открыл конверт. Из него выпал маленький тонкий листок, надушенный каким-то полузабытым ароматом. И, как он и думал, на нём была написана всего одна строчка: «А кто надел венец из жемчугов?»

— И что? — разочарованно проворчал Эдам, заглянув в записку. — Я думал, там будет имя убийцы!

Марк достал лист с собранным стихотворением и вписал недостающую строку.