Дело о шаманском талисмане
Шрифт:
— Кто здесь? — прошептала Лешка и толкнула дверь, которая предательски заскрипела.
Конечно, это был Ромка.
— Потише, пожалуйста, — буркнул брат.
— Сам потише, ты меня разбудил. Чем ты тут хрустишь?
— Наступил на что-то, нечего кости разбрасывать.
Лешка взглянула на пол и взялась за веник.
— Это Дик не доел, я сейчас подмету.
— Во-во, подмети, чтобы Нина Сергеевна не увидела, а то запретит его сюда пускать.
— Не запретит, она теперь витает в облаках
Ромка в одной руке держал огромный, только что приготовленный бутерброд с колбасой, сыром, кетчупом и майонезом, сделанный из целого батона, в другой — куртку.
— К Еремеичу. Я проснулся и вспомнил, как он сказал, что встанет чуть свет и на рыбалку пойдет. Он может не только к утру, но и к обеду не вернуться, а мне хочется поскорее выяснить, чья это куртка.
— Я пойду с тобой.
— Ну, если хочешь. Тогда собирайся скорей, а Темка пускай спит.
— А Дика возьмем?
— Не надо, там везде собаки, еще устроят гвалт среди ночи.
Брат с сестрой еще издали увидели свет в окне Еремеича.
— Вот видишь, как мы вовремя, он уже встал, — сказал Ромка и дернул на себя дверь. Она легко подалась, и они вошли в комнату.
Однако старика в комнате не было.
— Василий Еремеевич! Где вы? — негромко позвала Лешка.
Никто не отозвался.
Вторая комната тоже оказалась пустой.
— Он, наверное, уже ушел на свою рыбалку, — сказала Лешка.
— И дверь не закрыл? И свет не выключил?
— Значит, просто куда-то отошел. Подождем немного.
— Подождем. — согласился Ромка.
Брат с сестрой присели на топчан и время от времени поглядывали на часы, но время бежало, а Еремеича все не было. Ромка зевнул и, подхватив куртку, встал.
— Хватит сидеть. Пойдем проверим, не на причале ли он.
Река от дома была в двух шагах. Прикованная цепью к деревянному настилу, на воде болталась знакомая лодка.
— И здесь нет. Где же он может быть? — заволновалась Лешка.
— Загадка, — пожал плечами брат.
Они вернулись назад. В доме все оставалось по-прежнему. Лешка задержала взгляд на кровати старика. Сначала, когда они только что сюда вошли, она подумала, что Еремеич убрал постель перед своим уходом, а сейчас поняла, что он в нее и не ложился, так как поверх покрывала лежала клетчатая рубашка, которую она сама вчера помогла ему зашить. Уходя, она успела заметить, как старик положил рубашку на кровать рядом с подушкой. Здесь она и осталась. А им сказал, что пойдет в этой рубашке на свою рыбалку.
На второй половине дома у Еремеича жили дачники, но будить их брат с сестрой не стали — вряд ли те могли знать, куда делся хозяин. А вот в сарай заглянуть догадались. Весла стояли
Ромка нырнул в прохладу сада, пробежался по узким дорожкам, виляющим среди грядок, луч его фонарика заметался по стволам деревьев и кустарникам.
— Ну куда, куда он мог подеваться, а, Лешка? — пробормотал он, высветив озабоченное лицо сестры.
— Может быть, его неожиданно кто-то куда-то вызвал? — вслух подумала она.
— Но кто и куда? Он что, министр? Кому он мог так срочно понадобиться? — Ромка остановился на середине сада, мучительно раздумывая, что им делать дальше. Очень хотелось спать, но не уходить же, оставив дом открытым?
И вдруг ночную тишину нарушил короткий приглушенный стон.
Лешка вздрогнула.
— Ты слышал? — прошептала она, прислушиваясь.
— Слышал. Но не понял, где это.
Оба замерли и замолчали. Новый тихий стон донесся со стороны дома, и Ромка опрометью кинулся туда.
Прямо у стены дома, под яблоней, скрытый невысоким кустом смородины, скрючившись, лежал старик Еремеич, и вся трава и листва вокруг него были забрызганы темной кровью.
«Если бы они взяли с собой Дика, пес бы давно его обнаружил, и они не бродили бы вокруг да около столько времени», — мельком подумала Лешка и, пошатнувшись, ухватилась за ветку яблони, чтобы не упасть. Она столько раз в своей короткой жизни видела кровь, что и не сосчитать, но так и не смогла привыкнуть к этому ужасному зрелищу.
— Рома, откуда столько крови? В него стреляли, да?
— Похоже, что так, — откинув куртку, Ромка склонился над раненым. Еремеич был без сознания.
— Но раз он стонал, то, значит, жив?
— Жив, не беспокойся.
Сделав над собой усилие, Лешка тоже склонилась над стариком и коснулась его руки. Рука была теплой.
— Ему срочно нужна помощь!
Ромка, радуясь тому, что не забыл прихватить с собой телефон, в ту же секунду позвонил Петру Ивановичу.
— Кто это? Что случилось? — вырванный из сладких объятий Морфея, недовольно просипел отставной майор. Но когда узнал, что с его другом Еремеичем произошла беда, прикатил через несколько минут на своей старой «восьмерке», и не один, а с соседкой, молодой женщиной. Брат с сестрой были с ней знакомы и знали, что она врач.
— Посмотрим, в чем тут дело, — сказала женщина и склонилась над стариком. Через минуту выпрямилась, лицо ее выражало смятение и тревогу. — В него действительно стреляли, — сказала она. — Скорее вызывайте «Скорую помощь» и звоните в милицию.