Дело о стрелах возмездия
Шрифт:
В кабинете его ждал Гаспар, как обычно примостившийся на стуле, который казался слишком мал для него, и Марк вдруг пожалел, что не может выставить его против зазнайки Элота. Эта мысль показалась ему забавной, и он невольно рассмеялся.
— Вы в хорошем расположении духа, — невозмутимо констатировал Гаспар, поднявшись навстречу и отвесив поклон. — Я пришёл доложить, что мы следили за ним с того момента, как он вышел из вашего дома вечером и до того, как уже за полночь явился обратно.
— И куда ж он ходил? — осведомился Марк, подойдя к столу и мельком глянув на разложенные там бумаги.
— Сэр Кондар сразу же отправился на южную окраину в трактир «Кабаний окорок». Туда не ходят благородные
— Что было в записке? — спросил Марк без особого интереса.
— Всего две строчки: «Будь осторожна. Он устроил тебе ловушку. Всё расскажу при встрече». Без подписи. Я сам допросил трактирщика, и он не стал запираться, сказал, что этот алкорец уже пару раз встречался у него с дамой и даже снимал комнату на втором этаже на пару часов. Дама высокая, хорошо одета, в тёмной вуали. Кроме того, трактирщик сказал, что Кондар три раза приносил ему записки, которые просил передать её служанке, однако, за записками являлся мужчина: средних лет, невысокий, в тёмном плаще и войлочной шляпе. Он же приносил ответы. Я вернул записку ему и велел передать адресату, оставил в трактире Жанвье, но он до сих пор не сообщил, что за запиской кто-то явился.
— Думаю, она понимает, что его разоблачение — лишь дело времени, и потому не будет рисковать. Продолжайте следить за трактиром.
— Нам проследить за Кондаром?
— Он участвует в турнире, к тому же я просил энфера, чтоб он держал его при себе. Если эта мошенница утратила к нему интерес, то никакого проку от его прогулок нам нет. Пожалуй, даже будет полезнее воспрепятствовать его попыткам связаться с ней, тогда он будет беспокоиться за неё и ему придётся действовать. Так мне легче будет заманить его в ловушку.
— Будьте осторожны, ваша светлость! — жалобно попросил Гаспар и Марк взглянул на него с удивлением. — Вас уже дважды чуть не подстрелили за последние дни, — поспешил пояснить своё беспокойство сыщик.
— В этот раз я не дам ему такой возможности, — успокоил он великана и, кивнув стоявшим в ожидании оруженосцам, направился к двери.
К тому времени, как он подошёл к парадному входу во дворец, там уже царило оживление. Дамы с женской половины дворца рассаживались по каретам, рыцари свиты садились на коней, в гривы которых были вплетены бубенцы. Король и Ликар гарцевали рядом на высоких боевых конях, весело обсуждая предстоящий турнир и наперебой расхваливая своих рыцарей. К Марку подвели Грома, и он, поднявшись в седло, подъехал к красивой резной карете, из которой тут же выглянуло личико Мадлен. Её глаза сияли радостным возбуждением, она с удовольствием окинула взглядом статную фигуру мужа верхом на огромном красивом коне.
Вскоре кортеж двинулся по Королевской площади и влился в широкую улицу, ведущую к городским воротам, а вокруг собрались толпы горожан, которые радостно приветствовали короля и его гостя, выкрикивая благословения и пожелания победы на турнире.
Весь день Марк провёл рядом с королём, расставшись с ним лишь ненадолго, когда Жоан сам садился на коня, чтоб участвовать в поединках. С честью победив в трёх турах, юный король в четвёртом всё же не выдержал
Турнир продолжался до позднего вечера, и Марк с неослабевающим вниманием следил за происходящим, немного завидуя своим друзьям, которые один за другим выезжали на ристалище. Этот день был полон сюрпризов даже для него, хотя он знал участников с обеих сторон, и хорошо представлял, на что они способны. Неудивительно было, что нередко участвовавший в турнирах Ликар сумел победить Аллара и Ренара-Амоди, но он сам совершенно неожиданно был выбит из седла бароном Адемаром в первой же сшибке. Опытный Алмарин выбыл из поединка после точного и мощного удара, нанесённого ему копьём Дезире Вайолета. Лумор победил по очкам графа де Клермона, но уступил мощному натиску маркиза Делвин-Элидира. Молодой Танрэл неожиданно сумел вышибить из седла не только Анри Раймунда, но и Бертрана Нуаре, и его победная эпопея была прервана точным ударом виконта Монтре, впервые выступавшего на королевском турнире.
Особый интерес Марка вызвал поединок двух капитанов: Элота и Дэвре. Они были равными и по силе, и по мастерству, и трижды сшибались в центре ристалища, с треском ломая о нагрудники свои копья. Получив равное количество очков, они спешились и продолжили поединок на мечах, причём и в этом они оказались схожими по мощи и быстроте нанесения ударов. Но неожиданно Леонард после видимого ухода в оборону стремительно и изящно атаковал соперника, в результате чего сумел его обезоружить, и Марк с усмешкой вспомнил, что сам показал ему этот хитрый приём, которому научил его когда-то командор де Мариньи.
Однако уже в следующем туре и сам Леонард уступил победу барону Адемару, что, впрочем, было предсказуемо. К финалу на ристалище остались два победителя, так и не познавшие в этот день поражений, и, к смущению гостей из луара, оба они были подданными короля Сен-Марко. Барон Адемар и маркиз Делвин-Элидир сошлись в финальной схватке и в этот раз Айолин всё же уступил своему другу, и пылающий от счастья и гордости Рене с поклоном вручил золотой венец королевы турнира Элоизе, дочери графа де Жуайеза. Дамы тут же окружили её, выспрашивая, что значит этот неожиданный поступок королевского прево, но зардевшаяся от смущения девушка лишь молчала, не отрывая взгляда от Адемара, который влюблённо смотрел на неё.
— Оказывается, Рене очень часто бывает в их доме, — радостно щебетала Мадлен, вцепившись в локоть супруга, когда они шли в королевский шатёр. — Он свёл близкую дружбу с Бертраном и даже приглашал графа и его супругу на охоту в свой замок. Кажется, дело идёт к свадьбе!
— Рене давно пора жениться, — рассудительно заметил Марк. — И эта девушка — отличная партия для него.
Он снова вернулся к своим размышлениям, продолжая слушать новости, которые торопилась сообщить ему Мадлен. Она весь день ворковала со своими подружками, делясь сплетнями, и считала всё это очень интересным и важным, а Марк вспоминал Кондара, сидевшего в ложе энфера. Он выбыл в первом же туре, уступив победу графу де Монфору и, сняв доспехи, сел на скамью рядом с другими алкорцами. Он был мрачен и рассеяно следил за происходящим на ристалище, не проявляя радости, когда удача была на стороне его друзей, и не расстраиваясь из-за их поражений. Он то и дело посматривал в сторону Марка и нахмурился, когда к нему подошёл человек в тёмной одежде и, нагнувшись к самому плечу, о чём-то доложил. Небрежный кивок в ответ вызвал его беспокойство, и он ещё какое-то время ёрзал и осматривался, видимо, размышляя, сможет ли незаметно улизнуть, но в это время в ложу явился Ликар, и он сник. Он так и просидел до вечера, не вставая с места и равнодушно следя за поединками, а потом удалился вслед за остальными алкорцами.