Дело о стрелах возмездия

Куницына Лариса

Вокруг сияли огни, горожане собрались перед королевской резиденцией и пели баллады о короле Армане. Они расступались, увидев группу всадников, двигавшихся рядом с красивой каретой, а узнав молодого нарядного рыцаря, восседавшего на могучем чёрном коне, кричали приветствия славному барону де Сегюру, другу королей. Марк улыбался им в ответ и махал рукой.

Возле крыльца он спешился и, передав поводья подбежавшему конюху, направился к карете, чтоб подать руку супруге, спускавшейся на узорчатый ковёр, которым была застелена брусчатка. И вскоре они уже вошли в ярко освещённый свечами зал, где толпились разнаряженные придворные.

В этот раз на возвышении в конце зала были установлены три кресла, в которых рядом с

Жоаном сидели вдовствующая королева Элеонора и Ликар. Проходя к трону, Марк отметил, что в этот раз король всё-таки изменил своему пристрастию к скромной одежде. На нём был камзол из бордовой парчи с золотыми узорами, а на плечи был наброшен расшитый самоцветами короткий плащ с опушкой из рыжеватого искристого меха. На его каштановых с медным отливом волосах сверкал золотой венец с вправленными в него рубинами и аметистами. И Марк невольно вспомнил, что в его годы и Арман выглядел столь же мужественно и прекрасно, подобно богу, сошедшему на землю.

Увидев его, король радостно улыбнулся и, поднявшись с трона, легко сбежал по ступеням. Он кивнул Мадлен и положил руку на плечо Марку.

— Рад, что ты всё же нашёл время, чтоб поздравить меня, друг мой! — с некоторой ехидцей произнёс король. — А то ты так занят последнее время, что мне приходится гадать, снизойдёшь ли ты сегодня до моего общества.

— Мне остаётся лишь со смирением принять ваш упрёк, государь, — смиренно ответил Марк. — Я действительно невольно пренебрегал вашей милостью, потому что был занят на службе. Однако я не мог пропустить этот пир. Мы с супругой поздравляем вас с днём рождения, мой прекрасный король. Вы едва достигли возраста, когда юношу уже можно считать мужчиной, но уже так много сделали для народа Сен-Марко и всего нашего мира. Пусть годы вашего правления буду долгими и счастливыми, все ваши замыслы сбудутся, а удача сопутствует не только в великих свершениях на благо королевства, но и в любви.

— А он знает, о чём говорит! — рассмеялся Жоан, взглянув на Мадлен. — Вы чудно выглядите, красавица, и ваше счастливое положение вам к лицу! — он снова перевёл взгляд на Марка. — Но ты ведь принёс мне подарок?

— Конечно, мой король, — кивнул тот и протянул ему небольшую золочёную шкатулку.

— Мой подарок тебе был размером побольше, — пошутил Жоан, а потом открыл коробочку и с любопытством заглянул внутрь. — Это тот самый изумруд, о котором мне прожужжали все уши? Он очень хорош, в его глубине словно мерцают искры огня!

— Я долго думал, стоит ли его оправить, или заказать венец, ожерелье или браслет, но после решил, что будет лучше, если вы сами выберете, в чём его носить.

— Мудро, — кивнул король и, захлопнув шкатулку, передал её подошедшему сенешалю. — Угодил! Сегодня держись ко мне поближе, я хочу выпить с тобой! А с прекрасной Мадлен желают поболтать наши дамы, особенно Элеонора и герцогиня Евлалия. Я надеюсь, вы хорошо повеселитесь на моём празднике. А пока, как бы мне не хотелось и дальше беседовать с вами, пора уделить внимание другим гостям, которые уже нетерпеливо топчутся у вас за спиной.

Марк рассмеялся и, ещё раз поклонившись, взял Мадлен под руку. Они отошли туда, где уже стояли Делвин-Элидир и Блуа с супругами. Пока по залу проходила долгая череда гостей, желавших поздравить короля и преподнести ему дары, они беседовали о своих делах, уговариваясь встретиться вскоре. Граф Блуа, как обычно, соблазнял друзей выездом на охоту и хвалился тем, что раздобыл двух крепких щенков белого волкодава. Маркиз говорил, что буквально на днях из его имения прибыл обоз с вином и продуктами и обещал устроить пирушку для друзей. Марк же уговаривал их поехать как-нибудь вскоре в Ричмонд и устроить турнир между своими, поскольку рана не позволила ему выехать на ристалище в этот раз, о чём он очень сожалел. Тут они вспомнили, что маркиз победил в состязании второго дня королевского турнира, и

было решено выпить за него. Марк тут же осмотрелся и, заметив идущего по залу слугу с подносом, на котором стояли кубки с вином, щелчком пальцев подозвал его.

К тому времени, когда церемония поздравления была окончена, Марк уже чувствовал приятную лёгкость в голове. Он собирался отправиться в пиршественный зал, но герольд вдруг объявил, что группа молодых рыцарей во главе с кавалером Мартеном просят короля оказать им милость и выслушать их просьбу. Все заинтересованно обернулись к дверям, а Марк взглянул на Жоана и по его лицу понял, что эта аудиенция была согласована с ним заранее.

Двери зала распахнулись и в зал вошли несколько молодых рыцарей в лёгких доспехах, украшенных гравировкой в виде лебяжьих крыльев, а за их спинами развивались белые плащи. Проследовав к трону, они опустились перед королём на одно колено и молодой Мартен смиренным голосом сообщил, что ими принято решение создать рыцарский орден, посвящённый святой Лурдес, целью которого будет защита народа и спасение попавших в беду подданных короля независимо от их положения и сословия. При этом Мартен просил короля оказать новому ордену покровительство, даровать ему устав и стать его патроном.

Король поднялся с трона, его паж Жан де Морен подал ему свиток, украшенный красной сургучной печатью, и Жоан провозгласил, что удовлетворяет просьбу сих славных молодых рыцарей, дарует Ордену святой Лурдес устав и принимает их под свой патронат. Он возложил свиток на протянутые руки Мартена и добавил, что назначает его командором Ордена, ответственным за судьбы его рыцарей, соблюдение ими орденского устава и исполнение принятых ими на себя благородных обязанностей.

Наблюдая за этой церемонией, Марк внезапно почувствовал волнение. Он вспомнил своё путешествие к поисково-спасательным баркентинам с Земли, о служивших там его друзьях, и о той лёгкой зависти, которую он испытывал, всё больше узнавая об их нелёгкой и благородной работе. Он тогда так мечтал создать что-то подобное здесь, в Сен-Марко, но у него так и не дошли до этого руки. Но это сделали юные рыцари во главе с сыном графа Мартена, среди которых он увидел и Эжена Монтре, за судьбой которого пристально следил.

Рыцари нового Ордена поднялись с колен, и король пригласил их присоединиться к его гостям. Распорядитель пира, поклонившись королю, пригласил всех в пиршественный зал, где уже были накрыты столы.

Марку и его супруге отвели место недалеко от короля, с одной стороны от них сидел Адемар, а с другой — Аллар. Напротив разместились Делвин-Элидир, Ренар-Амоди и Блуа. Вокруг него образовался привычный кружок близких друзей, что делало застолье ещё приятнее.

Время пронеслось незаметно, за дружеской беседой, которая прерывалась тостами за короля и его гостя энфера Синего грифона, за друзей, за мир и дружбу между королевствами и благополучие народа. Вдоль столов проходили менестрели, которые пели баллады о короле Армане, а затем прозвучали новые, о юном Жоане. В них пелось о том, что царствование его подобно рассвету после тёмной ночи, что он вернул надежду и счастье народу Сен-Марко и подарил благоденствие всему миру.

— Недурно, — усмехнулся Делвин-Элидир, дослушав одну из них. — Но Жоану эта баллада вряд ли пришлась по душе. Он не слишком любит хвалебные гимны в свою честь.

— Мелодия хороша, но в тексте слишком много патетики, — согласился Марк.

— Главное, чтоб понравилось доброму народу Сен-Марко, — усмехнулся Адемар. — Эти баллады уже поют в городских тавернах. Горожане любят своего короля и считают, что он достоин подобных восхвалений.

— Тогда следует заказать их хорошим поэтам, — заметил Блуа. — Чем при дворе занимается Вильре? Он, кажется, придворный поэт? Так пусть оторвётся от сочинения мадригалов для дам и сатирических куплетов о тех, кто ему не нравится, и займётся делом!