Дело о стрелах возмездия
Шрифт:
Вечером по традиции король устроил пир в честь победителя и королевы турнира, и к всеобщему веселью он чем-то напоминал свадьбу. Громкие шутки на эту тему вызвали смущение юной Элоизы, но явно позабавили Адемара. Все с интересом поглядывали на отца девицы, но граф де Жуайез только таинственно улыбался, из чего можно было сделать вывод, что всё к тому и идёт.
Марк был рад за своего старого друга и провозгласил за него тост. Сидевший рядом с ним Элот был вовсе не расстроен своим поражением на турнире и весьма доброжелательно беседовал через стол с Леонардом Дэвре, обещая вскоре взять реванш. Тот ответил, что
— Этот прохвост пытался отпроситься у энфера, сказав, что ударился при падении с лошади, — шепнул он. — Наш господин изобразил заботу, велев ему отправиться в шатёр под присмотр лекарей, и ему пришлось отступить, сознавшись, что он не так уж и расшибся.
— Он хочет проверить, забрал ли кто-нибудь его записку, — предположил Марк.
— А её забрали?
— Нет. Мне доложили, что в трактир никто так и не явился.
— Значит, так её выследить не удастся, — с явным разочарованием проворчал Элот.
— Что ж, это делает нашей ближайшей целью самого Кондара. Присматривай за ним и подливай масла в огонь, упоминая при нём о том, что птичка скоро окажется в клетке.
— Это доставит мне удовольствие, — с кровожадной ухмылкой признался капитан, взглядом отыскав за столом Кондара, чья унылая физиономия никак не вязалась с всеобщим весельем.
После пира Марк вернулся домой. Ночь была светлой, и многие остались в шатрах на турнирном лугу, но он беспокоился о Мадлен, которая выглядела уставшей. Он проехал по пустынной в этот поздний час Королевской улице рядом с её каретой, в окружении охраны и оруженосцев, державших руки возле эфесов мечей и привычно озиравшихся по сторонам.
На следующее утро Марк оставил жену дома. Её фигура уже заметно округлилась в ожидании малыша, и вместе с тем пропало желание слишком часто покидать дом ради празднеств. К тому же это был день рождения короля, и вечером во дворце должен был состояться праздничный пир, куда ей надлежало сопровождать своего супруга. Потому она вернулась к своим домашним делам, а он, поцеловав её на прощание, отправился обратно на турнирный луг.
По старому обычаю во второй день турнира державшиеся на ногах участники были разделены на два отряда, которые должны были биться между собой под командованием Делвин-Элидира и Адемара. Король и энфер остались на трибуне, наблюдая за сражением. На этот раз удача сопутствовала соратникам маркиза, из которых на поле после схватки, кроме него, остались барон Аллар и капитан Элот. Глядя на своего приятеля-алкорца, сияющего от гордости, Марк вспоминал как тот недавно с упоением колотил закованным в железо кулаком по шлему Кондара, после чего вышвырнул его с площадки, как нашкодившего котёнка. И, похоже, это доставило ему не меньшее удовольствие, чем победа на турнире.
Элоиза де Жуайез под радостные крики зрителей вручила победителям призы, после чего герольды объявили турнир законченным. Поскольку на вечер намечался большой пир во дворце, пир в честь турнира решили не проводить, и горожане заторопились в город, спеша успеть к накрытым в честь празднества столам у себя дома или занять самые удобные места в харчевнях и трактирах. Вскоре под звон бубенцов, вплетённых в гривы коней, к городу промчался король в окружении своей свиты, а следом неторопливо ехали нарядные кареты. И, наконец,
На улице начало потихоньку темнеть, а значит, уже перевалило далеко за полдень, когда Марк, остановившись перед большим зеркалом в резной раме, окинул одним взглядом свой наряд. Он должен был выглядеть дорого, но не слишком ярко, чтоб не затмить короля, не любившего броские цвета. На сей раз его камзол из синего бархата был украшен вставками из серебряной парчи, которая подчеркивала блеск драгоценных камней, украшавших графскую и баронскую цепи на его груди. От венца он отказался, сочтя, что имеющихся на нём драгоценностей вполне достаточно, но всё же надел дедов серебряный пояс, к которому были пристёгнуты ножны нового кинжала, украшенные изящным единорогом де Лианкуров, поблескивающим поверх пластин из бирюзы.
— Ты выглядишь, как и подобает серебряному графу, — услышал он за спиной голос Мадлен и обернулся, с некоторым удивлением взглянув на неё.
Она была одета в просторное платье из серебряной парчи, а на плечи наброшена тонкая бархатная накидка, расшитая белым шёлком. Это одеяние придавало ей вид строгий и возвышенный, но на личике застыло печальное и немного обиженное выражение.
— В чём дело, ангел мой? — спросил он, подойдя и взяв её за руку. — Почему ты грустишь?
— Я зря выбрала для платья эту парчу, — капризно заявила она. — В ней я похожа на неповоротливую гусыню. Особенно рядом с тобой.
— Ничего подобного, — запротестовал он. — В этом платье ты похожа на святую Бригитту. Ты же помнишь ту прекрасную статую на алтаре в её храме? Она тоже не затянута в корсет, но её облик вызывает благоговение?
— Возможно, — она нехотя покосилась на своё отражение в зеркале. — Но я боюсь, что у дам, которые могут позволить себе корсеты, я буду вызывать насмешки.
— Скорее, зависть, по крайней мере, у тех, что ещё не обзавелись детьми, — рассмеялся он, — а остальные и сами побывали в таком положении. Ну, девочка моя! Пусть надутые губки и делают тебя милой, но улыбка идёт тебе куда больше!
Она, наконец, улыбнулась и благодарно сжала ладошками его руку. Они вместе спустились в нижний зал, где уже стояли в ожидании оруженосцы, а вскоре появились и алкорские рыцари, облачённые в свои лучшие наряды.
— Карета подана, — доложил Модестайн, распахнув перед хозяевами входную дверь, но неожиданно с улицы в неё шмыгнул невысокий человек в неприметном тёмном костюме и поклонился Марку.
— Мы нашли её, ваша светлость, — громким шёпотом доложил он. — Наши люди уже окружили её логово.
— Отлично, — ответил Марк небрежным тоном. — Никого к ней не пускайте, хватайте каждого, кто попытается войти. Если она сама выйдет, пока её не трогайте, проследите куда пойдёт, может, выдаст ещё какое-нибудь своё убежище. Больше ничего не предпринимайте, ждите меня. Я должен поздравить короля, но, как только будет возможность, приду. Тогда и захлопнем ловушку. Ступай!
Человечек поклонился и исчез так же поспешно, как и появился.
Марк вышел из дома и помог Мадлен подняться в карету, после чего сел в седло Грома, подождал, пока его окружат охранники, и неспешно двинулся через площадь к парадному входу дворца.