Дело о свалке токсичных заклинаний
Шрифт:
Место, о котором шла речь, всегда доставляло немало хлопот Энджел-Сити. Беда в том, что магия – палка о двух концах. Благо, которое она приносит, оборачивается соответствующим количеством зла. Считается, что еще со времен Ньютона люди усвоили универсальный закон:
«Сила действия равна силе противодействия». К сожалению, на деле каждый руководствуется более доступным правилом: «Коли я не гажу у себя во дворе, какое мне дело до соседнего?»
Такой подход себя оправдывал (или казалось, что оправдывает), пока под «соседним
Вышло, однако, по-другому. Кому, как не нам с вами, это знать: ведь Энджел-Сити стоит на берегу Тихого океана. У нас больше нет бескрайних просторов и свежей воды. Промышленная магия творит все больше и больше чудес, а ее отходы становятся все опаснее и опаснее. И вам не захотелось бы жить рядом с этими отходами, уж поверьте. Моя работа в том и состоит, чтобы не допускать такого соседства.
– Так что же стряслось на Девонширской свалке? – спросил я, от души надеясь услышать в ответ «ничего особенного».
Множество местных предприятий свозят туда свои отходы, причем большинство из них, самые крупные, работают на оборону. По самой природе вещей отходы от их заклинаний токсичнее, чем от чьих-либо других.
– Дэйв, мы не уверены, что там и в самом деле происходит что-то неладное, – начал Чарли. – И все же кое-кто из местных жителей, – он не уточнил, кто именно, – пишет жалобы.
– И что, обоснованные? – поинтересовался я. Не помню случая, чтобы население радовалось соседству со свалками магических отходов. Люди не любят шум, не любят заклинания, не любят мух – и я не могу их за это осуждать. А вам приятно было бы обнаружить у себя на заднем дворе кучу всякой всячины, использовавшейся для общения с Вельзевулом? Правда, Чарли говорит, что там вообще-то ничего не происходит. И все же… – Вот это ты и должен выяснить, – заявил Чарли.
– Ладно, – буркнул я. Потом у меня в голове словно что-то щелкнуло. Я еще толком не проснулся, потому и не понял сразу. – А что значит «произвести осторожную прикидку»? Почему бы не появиться там с хоругвями под барабанную дробь?
Официальная комиссия АЗОС заслуживает того, чтобы на нее посмотреть: два экзорциста, чудотворец и шаманы из обеих Америк, Монголии и Африки. Словом, целая свора. Порой одного их появления бывает достаточно, чтобы начали твориться вещи самые невероятные.
– Потому что я хочу, чтобы ты действовал именно таким образом, – устало ответил Чарли. – Меня попросили вести расследование неофициально – до тех пор, пока это возможно. Как ты думаешь, почему я звоню тебе домой? Для всех будет лучше, если ты не станешь высовываться, пока не найдешь что-нибудь по-настоящему подозрительное. Ну пожалуйста, Дэйв. – Ладно, Чарли. – Я был перед
– А что сейчас с ней не связано? – Он не стал отрицать, но и не сказал «да».
Я не винил Чарли, ведь у него работа, которую жаль потерять. А у телефонных бесов есть уши – и слабости тоже есть. Их можно запугать, обмануть, словом, так или иначе заставить проболтаться. Системы защиты телефонной связи появились достаточно давно, но еще не все дьяволы об этом знают. Я вздохнул.
– Ты можешь хотя бы намекнуть, кто не хочет, чтобы я поднимал шум? Тогда я и сам соображу, что к чему.
В трубке воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабым дыханием моего бесенка. Я опять вздохнул. Утречко выдалось еще то.
– О'кей, Чарли. Я сообщу тебе, если что узнаю. – «Что-нибудь особенно мерзкое», – добавил я про себя. Вздохнув напоследок для выразительности, я сказал: – Ладно, вылечу в долину прямо сейчас. Видит Бог, лучше поехать пораньше, пока шоссе святого Иакова еще не переполнено.
– Спасибо, Дэвид. Я тебе очень признателен. – Келли явно обрадовался тому, что вынудил меня плясать под свою дудку.
– Ну еще бы. – Я представил себе длинный, бестолковый день. – Пока, Чарли.
Я повесил трубку. Бесенок сразу заснул. Как мне хотелось последовать его примеру!
Я быстренько принял холодный душ – то ли саламандра, обслуживающая наш дом, еще не проснулась, то ли кто-то за ночь превратил ее в жабу. Потом чашка крепкого-крепкого кофе и сладкий рулет, не успевший окончательно зачерстветь. Чувствуя себя настолько сносно, насколько это вообще возможно в полшестого утра, я спустился в гараж, уселся на свой ковер-самолет и направился к шоссе святого Иакова.
В моем доме, наверное, такие же пропускные правила, как и везде. Вылететь отсюда может всякий, но чтобы влететь, надо предъявить демону-привратнику особый входной талисман или же демона должен заклясть кто-нибудь из жильцов, ваших знакомых. Иначе вы шмякнетесь на землю, и причем – с наружной стороны ограды.
На высоте около двадцати футов я устремился по Второму бульвару на запад. Движение было уже довольно интенсивным, правда, в предрассветных сумерках всем водителям пришлось зажечь светильники.
Демон-постовой, пропускающий ковры на скоростное шоссе святого Иакова, – всего лишь разновидность обычного демона-привратника. Он открывает ворота на такой промежуток времени, чтобы на шоссе успел проскочить только один ковер. Никто не способен разжалобить Постового. Конечно, если вы достаточно проворны – и достаточно глупы, – можно попытаться проскользнуть у кого-нибудь на хвосте. Тогда Постовой запомнит узор вашего ковра, и через несколько дней в почтовом ящике как по волшебству появится квитанция штрафа. Мало кто отваживается на подобное лихачество дважды.