Дело об удачливом проигравшем
Шрифт:
— Вы передали их мне, когда мы находились в такси?
— Да.
— А что вы мне сказали, когда передавали их?
— То же самое, что сегодня говорил здесь, в зале суда, когда меня допрашивал господин заместитель окружного прокурора.
— А разве тогда в такси вы не заявляли мне, что мистер Гатри Балфур признавался вам, что стрелял он, и что мужчина, которого убили, останавливался в мотеле «Берлога»?
Болес изобразил полнейшее удивление, посмотрев на Мейсона.
— Вы пытаетесь утверждать, что я говорил вам такое?
— Разве нет?
— Боже праведный, конечно, нет! — воскликнул Болес. — Это абсурд, мистер Мейсон. С какой стати
— Вы посещали мотель «Берлога» вечером девятнадцатого сентября или утром двадцатого? — спросил Мейсон.
Болес покачал головой.
— Даже близко не проезжал. Никто не догадывался, что перед тем отелем оставлена машина убитого, пока ее в дальнейшем не нашла по ключу полиция. Я не могу вам подробно рассказать об этом. Вам лучше поинтересоваться у кого-то из полиции.
— Когда вы последний раз виделись с Гатри Балфуром?
— Когда он садился на поезд на вокзале «Аркадия».
— И с тех пор вы его не видели?
— Нет, сэр.
— И не слышали про него?
— Я разговаривал с ним по телефону.
— Когда?
— Если не ошибаюсь, в тот день, когда проходило первое слушание по делу мистера Теда Балфура. Кажется, тогда, но я не могу утверждать с полной уверенностью. Мистер Гатри Балфур вернулся из базового лагеря, чтобы пополнить запасы, и узнал об аресте племянника. Он позвонил мне и сообщил, что только что разговаривал по телефону с вами и что его жена Дорла Балфур летит сюда, чтобы лично встретиться с вами.
У свидетеля было очень искреннее выражение лица, поэтому его слова звучали убедительно.
— Вы узнали его голос?
— Конечно.
— Это все пока, — объявил Мейсон. — Возможно, в дальнейшем я захочу еще раз попросить этого свидетеля занять место дачи показаний.
— Вы можете покинуть свидетельскую ложу, мистер Болес, — обратился к нему судья Кадвелл. — Приглашайте своего следующего свидетеля, господин заместитель окружного прокурора.
— Флоренс Ингл, — вызвал Роджер Фаррис.
Флоренс Ингл вышла вперед, приняла присягу, продиктовала секретарю суда свое полное имя и адрес.
— Вам вручили повестку о явке в Суд, как свидетельнице со стороны защиты? — спросил Фаррис.
— Да, сэр.
— Виделись ли вы с обвиняемым вечером девятнадцатого сентября?
— Да, сэр, — тихо ответила Флоренс Ингл.
— В каком он был состоянии?
— Когда?
— Когда вы в последний раз видели его в тот вечер.
— Сразу же становилось ясно, что он много выпил.
— Он тогда говорил вам что-нибудь о том, что набрал долгов?
— Да, сэр. Но это происходило чуть раньше… до того, как он много выпил.
— Перескажите, пожалуйста, суть разговора. Но вначале ответьте, кто присутствовал при вашем разговоре?
— В доме находилось много людей, но мы были вдвоем, когда разговаривали, вернее, остальные не могли слышать то, о чем мы говорили.
— То есть присутствовали только вы двое?
— Да, сэр.
— И что вам сообщил обвиняемый?
— Он попросил у меня двадцать тысяч долларов. Он признался, что влез в долги, играя в карты, а люди, которым он задолжал, позвонили ему и угрожали прислать за деньгами своего человека, если он с ними немедленно не расплатится.
— Он говорил что-нибудь о том, чего можно ждать, если за деньгами придет человек?
— Да, он сообщил мне, что в первый раз должника обычно сильно избивают, а во второй уже можно получить билет в один конец.
— А обвиняемый говорил вам что-нибудь о том, что он собирается делать, если тот человек попытается его избить?
— Он сказал, что будет защищаться.
— Он объяснил каким образом?
— У него есть оружие.
— Вы можете проводить перекрестный допрос, — повернулся Роджер Фаррис к Мейсону.
— Вы разговаривали с Гатри Балфуром, дядей обвиняемого, в тот день? — спросил Мейсон.
— Я возражаю. Это несущественно, не допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом, — встал со своего места Роджер Фаррис.
— Мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос, Ваша Честь, — обратился Мейсон к судье. — Я думаю, что имело место общение, которое следует рассматривать, как единое целое с происшедшим.
— Ну уж никак не единое целое, — заявил Фаррис. — Я не возражаю против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал эту свидетельницу о каких-либо ее разговорах с обвиняемым по слушаемому делу. Мы не возражаем против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал о чем-либо, в связи с разговором, по которому я сам только что допрашивал ее, но, естественно, мы не допустим, чтобы представлялись какие-то разговоры, состоявшиеся между той свидетельницей и дядей обвиняемого, при которых сам обвиняемый не присутствовал, и которые, насколько нам известно, не имеют никакого отношения к вопросам, рассматриваемым на настоящем слушании. Если такой разговор состоялся и он имеет отношение к делу, то он является частью версии, которую будет представлять защита. Этой свидетельнице вручалась повестка о явке в Суд, как свидетельнице со стороны защиты. Мистер Мейсон имеет право допрашивать ее сколько угодно о любых разговорах с мистером Гатри Балфуром, когда он пригласит ее для дачи показаний со стороны защиты. Тогда мы, естественно, выступим с возражением против представления любого разговора, состоявшегося вне слышимости обвиняемого или не имеющего никакого отношения к рассматриваемому делу. Если бы для доказательств использовались подобные процедуры, то не было бы необходимости свидетелям принимать присягу. Кто угодно мог бы сесть в свидетельскую ложу и рассказать о каком-нибудь разговоре с каким-то лицом, которое не находится под присягой.
— Я считаю, что господин заместитель окружного прокурора прав, мистер Мейсон, — заметил судья Кадвелл. — Суд желает оставаться справедливым и бесстрастным. Вы не имеете права представлять в качестве доказательства разговор свидетельницы с лицом, не являющимся обвиняемым. Однако, Суд разрешает задавать вам вопросы касательно того разговора, о котором ее допрашивал мистер Фаррис.
— У меня больше нет вопросов, — объявил Мейсон.
— Я приглашаю миссис Гатри Балфур для дачи свидетельских показаний, — вызвал Роджер Фаррис.
Пока миссис Балфур направлялась вперед со своего места в зале суда, Пол Дрейк подошел к заграждению, отведенному для адвокатов, и встретился глазами с Мейсоном. Он протянул ему листок бумаги и прошептал:
— Это заверенная фотокопия заявления Гатри Балфура на выдачу водительского удостоверения.
Мейсон кивнул, развернул лист, взглянул на него один раз, потом еще раз и свернул его.
Дорла Балфур со стройной фигурой и выразительными карими глазами произвела большое впечатление на присяжных. Несколько подавленное настроение миссис Балфур показывало, что ее естественная жизнерадостность несколько приглушается из почтения к серьезности ситуации. Она с самого начала понравилась присяжными.