Дело об украденном перстне
Шрифт:
Любая зацепка важна, — сказал Ромка, как бы оправдываясь, и подошел поближе к Жан-Жаку. — А… а… — Он не мог сообразить, как обратиться к этому пожилому иностранцу. — А он, ну, тот, знает, что вы в Москве? Тот, кто похитил Маргариту Павловну?
Называй меня просто по имени, — понял Жан-Жак его затруднения и покачал головой. — У меня с собой сотовый. Номер его я уже здесь в Москве согласовал. Кстати, ваш юный друг, Вениамин, мне уже звонил. Но что я в Москве, пока никто не знает. Кроме присутствующих, разумеется.
Про Веньку мы знаем. А этот?
А
Ну да, если он звонит из телефона-автомата, то так ему удобнее, — сказал Артем.
Ромка хотел спросить иностранца про клад, но передумал. Какая теперь разница, где он находится, если Лешка пропала.
А Жан-Жак продолжал рассуждать о похитителе.
— Судя по голосу, это человек неуравновешенный и какой-то несчастный. Вы не поверите, но его иногда даже жалко становится, да-да, — развел руками француз. — Если своим поступком он вызывает к себе ненависть, то словами, представьте себе, нет. Он оправдывает похищение Риточки своей несчастной жизнью, без конца говорит о каком-то шансе, который наконец предоставила ему судьба. О том, что мечтает начать новую, достойную жизнь.
Заполучив сокровища, конечно, — дополнил Артем.
Он? Достойную? — удивилась Дарья Кирилловна.
Чокнутый, наверное, — покачал головой Ромка. — Но если это он еще и нашу Лешку похитил, я его сам убью.
Артем мрачно кивнул, соглашаясь с другом.
Их разговор прервал звонок в дверь. Андрей кинулся открывать. На пороге появился симпатичный высокий парень в светлом костюме. Он выглядел старше Андрея и казался очень озабоченным;
— Добрый вечер. Вернее, уже и не вечер даже — ночь на дворе. Что случилось? — спросил он, оглядывая разновозрастную встревоженную компанию.
Серега, вспомни, как мы ездили в Медовку брать интервью у вдовы профессора Балалейкина, — начал Андрей.
Ну, вспомнил. Давай ближе к делу, — попросил его друг, поглядывая на часы.
— Да ты сядь, — подвинула ему стул Дарья Кирилловна.
Вообще-то мне домой пора, — сказал он, но все-таки сел. Снова взглянул на часы, затем на Андрея: — Я тебя слушаю.
Так вот, — продолжал тот. — А теперь вспомни, кому ты говорил о том, что Маргарита Павловна Балалейкина, у которой мы брали интервью, и Рита Колосова, которую разыскивает некий месье Жан-Жак из Парижа — а вот и он, кстати, — Андрей указал на француза, — одно и то же лицо?
— Ты говоришь про объявление, которое было в нашей газете?
— Разумеется. Так говорил кому-нибудь об этом?
Сергей недоуменно посмотрел на людей, взиравших на него с большим вниманием.
Да никому. Помнится, ты мне действительно что-то подобное рассказывал, да только я сразу все это из головы выкинул. Мне не до того было, рам знаешь. Может быть, ты еще кому-нибудь об этом рассказал? Вроде бы тебя самого это куда больше волновало. А какая вообще разница: говорил — не говорил?
Большая. Из-за этого люди пропали. Исчезли Маргарита Павловна и Оля, девочка,
Если это так серьезно, то ты лучше сам подумай, жому ты еще мог об этом брякнуть.
С кем, например, ты обедал в редакции в тот день?
Да нет, я точно помню, что только тебе рассказал об этом интересном совпадении. И именно в тот день, когда я съездил в Медовку, чтобы показать Маргарите Павловне свое интервью.
Тогда тебе надо детально припомнить весь тот день. Почему ты вообще об этом стал кому-то говорить? — спросил Артем. — Или просто так, ни с того ни с сего?
Андрей задумался и посмотрел на Сергея.
Из Медовки я на минутку заскочил домой. Пока переодевался, бабушка читала интервью. Тут она, вспомнив об объявлении, мне все и рассказала. А когда я приехал в редакцию, достал интервью из кейса, чтобы отнести его в секретариат, захотелось поделиться с кем-нибудь таким интересным фактом. А тут ты вошел. Кому же было рассказывать, как Не тебе, раз мы с тобой вместе в первый раз к этой Колосовой-Балалейкиной ездили. Да ты потому мимо ушей все пропустил, что с Нечаевым из-за какого-то слова спорил. Из-за правописания, помнишь?
А кто это — Нечаёв? — привстал присевший было на стул Артём.
Да так, — махнул рукой Андрей. — Корректор наш.
Так, значит, он тоже слышал? — в один голос выкрикнули мальчишки.
Да кто его знает? Может быть, и слышал. Только это не тот вариант. Вы б его только видели! У нас его Акакием зовут; За глаза, правда. Вылитый Акакий Акакиевич. Робкий, прибитый какой-то.
— А на самом деле как его зовут? — спросил Ромка.
Серега, как Нечаева зовут? Ты же с ним обычно дела имеешь? — обратился Андрей к другу.
Палыч, кажется, — зевая, ответил тот.
А имя у него есть? Как его полное имя? — Артем подскочил к Сергею и схватил его за плечо.
Сейчас вспомню, дайте секунду. Ну да, Валерий Павлович.
Что? — хором крикнули Артем с Ромкой. — Дядя Валера?
— Ну, наверное, для вас он — дядя Валера.
— А на чем он ездит? На «Москвиче»?
Кажется, — сказал Сергей. — Ну да, на старом-престаром «Москвиче». Он еще у себя на даче разные огурцы-помидоры выращивает и сам их маринует. А жена от него ушла, несмотря на всю его хозяйственность. Он сам мне об этом говорил. Бедный.
Бедный? Наверное. А теперь, значит, решил разбогатеть? Выходит, это он подпилил ступеньку, чтобы племянник Маргариты. Павловны оступился. Ведь это он нам сказал, что Лешка в Москву поехала. А еще раньше он говорил, что видел, как Маргарита Павловна к станции на электричку пошла. — Ромка вскочил, схватил Сергея за руку — Ты нас отвезешь туда, а? Ну, пожалуйста, отвези, а? Вставай скорее! Поехали! — Он заметался по комнате, подбежал к двери, потом кинулся Обратно к Сергею — Ну, поехали же!
Вы что, знаете этого человека? — попытался вникнуть в суть происходящего Жан-Жак.