Дело «Памяти Азова»

Шигин Владимир Виленович

С разгромом последних мятежей в Свеаборге, в Кронштадте и на крейсере «Память Азова» первая русская революция подошла к своему логическому завершению. Всем наконец–то стало очевидно, что пока императорская Россия оказалась нигилистам всех мастей не по зубам. Она пошатнулась, но устояла. И революционеры, и правительство занялись анализом своих ошибок, делая из них определенные выводы. Одни для того, чтобы знать, как спасти государство в будущем, другие — чтобы, наоборот, сокрушить его, как только представится соответствующая возможность.

Следующий социальный взрыв в России произойдет только через 11 лет. Все эти годы противоборствующие стороны будут кропотливо и деятельно

к этому готовиться. При этом революционеры уже твердо знали, что свою новую атаку они начнут именно с нового удара по Российскому императорскому флоту. Это произойдет в марте 1917 года, и этот удар будет всесокрушающ…

ДЕЛО О ДВУХ ЭСМИНЦАХ

Мне снился блеск форштевня миноносца, Которым крейсер к молу был прижат. Николай Тихонов

Период между 1917 и 1921 годами был, пожалуй, самым трудным в 300–летней истории российского Балтийского флота. Первая мировая и Гражданская война не прошли даром. За это время на Балтике произошло немало драматических и трагических событий. Одним из таковых было и дело о сдаче врагу двух новейших эскадренных миноносцев. Ни до, ни после этого случая корабли под красным флагом никогда больше не сдавались врагу. Тот трагический случай явился первым и последним. При этом в плен эскадренные миноносцы сдал не кто–нибудь, а человек, фактически исполнявший в то время должность главнокомандующего военно–морскими силами страны. Подобного история мировых флотов вообще никогда не знала!

В советское время о «деле двух эсминцев» писали мало и неохотно. Понять историков можно, ибо гордиться в данном случае действительно особенно нечем. Однако, как это часто бывает в критические моменты, трусость и подлость одних соседствует с героизмом и доблестью других. История трагедии двух эсминцев не была исключением из этого правила. А потому, наверное, сегодня нам нелишне будет вспомнить еще раз эту трагическую страницу отечественной истории, вспомнить, чтобы попытаться разобраться в событиях декабря 1918 года, вспомнить, чтобы еще раз помянуть поименно тех, кто до конца остался верен своему воинскому долгу и воинской чести.

Балтика. Осень 1918 года

...Заканчивался год 1918–й. На территории России все больше и больше разгоралась беспощадная и кровавая Гражданская война. Наряду с ней ширилась и иностранная военная интервенция. Если еще вчера главной опасностью для страны являлось наступление кайзеровских армий, то к концу года все изменилось.

В результате ноябрьской революции 1918 года в Германии была свергнута монархия и немцы покинули оккупированные территории Украины и Прибалтики. Но свято место пусто не бывает! И вместо германских войск в Прибалтику вступили войска Антанты.

В ближайшей к Петрограду Эстонии сразу же после ухода немцев власть захватили местные националисты, сформировавшие для борьбы с Советской Россией «Эсти Кайтселит» (Эстонский охранный корпус).

Одновременно, воспользовавшись эвакуацией германских войск, 7–я Красная армия под лозунгом «мировой революции» в конце ноября 1918 года перешла в наступление на Нарву, занятую частями Эстонской армии.

Между тем в ноябре Морской Генеральный штаб известил командование Балтфлота о том, что «английская эскадра прошла Каттеат по пути в Балтику, предполагаемая цель — высадить десант в Ревель». Это подтвердила и агентурная разведка, а потому 18 ноября 1918 года начальник Морских сил Балтийского моря

Зарубаев доложил в Москву, что начинает ставить мины на подступах к Кронштадту.

2 декабря флотские радиоразведчики перехватили шифрограмму из Ревеля следующего содержания: «Командующему союзным флотом в Балтике. Наши летчики будут встречать вас у Суропа и Оденсхольма». Об этом сразу известили Москву. Позже поймали еще несколько сообщений подобного рода. Судя по ним, на Балтику прибыло не менее 9 британских боевых кораблей. Известный историк английского флота Вильсон, в свою очередь, позже написал: «Сразу по заключении перемирия (с Германией. — В.Ш.) в Балтийское море вышли 1–я эскадра легких крейсеров и три флотилии эсминцев».

Общие силы англичан составляли пять крейсеров, девять эскадренных миноносцев и семь минных тральщиков под командованием контр–адмирала Э. Александер—Синклера.

28 ноября 1918 года с крейсера «Олег», эсминца «Меткий» и трех транспортов был высажен десант на левый берег реки Наровы. Красные моряки заняли Гунгербург (ныне Нарва—Иысту) и, соединившись с частями 7–й Красной армии, 29 ноября 1918 года освободили Нарву. В этот же день была провозглашена Эстляндская Трудовая Коммуна (Эстляндская Советская Республика). После этого войска 7–й Красной армии начали дальнейшее наступление на Ревель.

12 декабря 1918 году в Ревель, для усиления обороны, пришел отряд английских кораблей в составе двух легких крейсеров и пяти эсминцев.

На тот момент времени состояние Балтийского флота было весьма плачевным. После ледового перехода из Гельсингфорса в Кронштадт в апреле 1918 года лишь одна треть кораблей могла быть приведена в боевую готовность после сравнительно небольшого ремонта. Помимо этого тысячи моряков ушли на сухопутные фронты и на многочисленные речные флотилии. В результате, по свидетельству комиссара Балтийского флота Флеровского, к августу 1918 года «на больших кораблях почти не осталось личного состава: на броненосном крейсере «Рюрике» — 170 человек вместо 939 моряков, на линкоре «Петропавловск» — меньше 200 (положено 1120), на линкоре «Республика» — около 200 (должно быть 930 моряков)».

Из характеристики Балтийского флота в 1918 году: «Полгода никаких плаваний и работ не проводилось. К ничтожным остаткам обученных матросов добавились совершенно неопытные в морском деле люди, нанявшиеся служить часто ради того, чтобы куда–то пристроиться».

По Брестскому миру, заключенному с немцами, флот должен был оставаться в портах. Начальника морских сил Балтийского моря бывшего капитана 1–го ранга Алексея Щастного, проведшего через лед из Гельсингфорса (Хельсинки) почти 200 кораблей, в мае, вызвав в Москву, арестовали, а в июле расстреляли по приговору Ревтрибунала, науськанного Львом Троцким. Конфликт начался после того, как начморси (так теперь сокращенно называлась должность командующего) довел до Советов комиссаров и флагманов «тайное ему поручение из Кремля» о подготовке групп моряков для подрыва фортов и кораблей «в случае необходимости». Главный военный начальник большевиков на заседании трибунала (он выступал единственным свидетелем) подтвердил, что взрывникам наркомат поместил вклады в банке. «За деньги революции не служат», — вынес постановление Совет комиссаров еще до суда над Щастным. Расстрел командующего и вовсе поубавил Льву Давидовичу авторитета на Балтике. Матросы и штабы начали демонстративно собирать средства семье покойного начморси. Надо было любой ценой сломить «балтийское неподчинение». А это можно было сделать, только назначив туда руководителем лично преданного Троцкому человека, причем такого, над кем бы витал ореол героя революции.