Дело Пеньковского. Документальное расследование
Шрифт:
Через три-четыре дня состоялась вторая встреча Пеньковского с английскими и американскими разведчиками, на которой Пеньковский подробно доложил о материалах, сфотографированных им на 16 фотопленках, привезенных в Лондон. Иностранные разведчики заявили Пеньковскому, что сфотографированные им документы являются для них весьма ценными. После этого Пеньковский дал иностранным разведчикам устную информацию по вопросам, составляющим государственную тайну. На этой же встрече был составлен план последующих встреч, на которых предусматривалось обучение Пеньковского работе на специальных шпионских радиопередатчиках, разбор вопросов по разведывательной подготовке и инструктаж.
На очередной встрече Пеньковский примерил сшитые для него два военных мундира со знаками различия полковника английских и американских вооруженных сил и сфотографировался в них. При этом он получил заверение,
Следующая встреча Пеньковского с английскими и американскими разведчиками произошла на конспиративной даче примерно в 30 километрах от Лондона в начале августа 1961 года. Там Пеньковский ознакомился с устройством специальных радиопередатчиков дальнего и направленного действия и правилами работы на них, а затем получил задание выяснить, в каких комнатах советского посольства в Лондоне размещаются интересующие иностранные разведки лица.
Примерно 5–6 августа 1961 года на конспиративной квартире в Лондоне состоялась пятая встреча, на которой Пеньковский познакомился с английской разведчицей Чизхолм Джанет-Анной – женой бывшего 2-го секретаря посольства Великобритании в Москве Чизхолма, являвшегося одновременно сотрудником английской разведки и поддерживавшего шпионский контакт с Пеньковским через приезжавшего в Москву Винна. При этом было обусловлено, что Пеньковский будет передавать Чизхолм Анне шпионские материалы и получать от нее инструктивные письма и фотопленки на конспиративных встречах в Москве в 16 часов по субботам в октябре и декабре 1961 года в районе Цветного бульвара и в 13 часов каждую пятницу ноября 1961 года на Арбате в районе антикварного магазина. Затем Пеньковский показал разведчикам по схемам домов советского посольства в Лондоне рабочие места интересовавших разведки лиц.
После этого состоялся инструктаж Пеньковского о дальнейшей шпионской работе на английскую и американскую разведки, причем было обращено особое внимание на соблюдение осторожности и конспиративности в работе. Пеньковский получил задание изыскивать возможности сбора шпионской информации через знакомых ему офицеров Советской Армии, в частности военнослужащих ракетных войск; собирать сведения о советских войсках, дислоцированных в ГДР, подготовке заключения мирного договора с Германской Демократической Республикой, развитии советско-китайских отношений и другую информацию политического, военного и экономического характера.
Возвратившись 8 августа 1961 года в Москву, Пеньковский приступил к выполнению заданий разведок, сфотографировал на 22 пленки секретные материалы и в том же месяце передал их вместе с письмом в пакетах приехавшему в Москву Винну. Кроме письма и пленок Пеньковский вручил Винну пакеты с артиллерийско-геодезическим уровнем, а также пришедшим в негодность фотоаппаратом «Минокс» для замены.
От Винна Пеньковский получил в упакованном виде новый фотоаппарат «Минокс», 35 фотопленок к нему, инструктивное письмо и коробку конфет, предназначавшуюся в качестве контейнера для передачи шпионских материалов Чизхолм Анне. Кроме того, Пеньковский ознакомился у Винна с фотографиями Чизхолм Анны и ее детей, с целью узнать их при встрече на Цветном бульваре, где они обычно гуляли.
Сфотографировав на 4 пленках документы ГК по КНИР, Пеньковский вместе с письмом вложил их в полученную от Винна коробку конфет и в первых числах сентября 1961 года передал Анне Чизхолм через ее ребенка при встрече на Цветном бульваре в Москве.
20 сентября 1961 года в составе советской делегации Пеньковский прибыл в Париж и в аэропорту «Ле Бурже» передал Винну в пакете 15 экспонированных фотопленок с заснятыми на них шпионскими материалами.
Находясь в Париже, Пеньковский неоднократно встречался на конспиративных квартирах с представителями английской и американской разведок. На этих встречах он сообщил о полученном служебном задании на время пребывания во Франции, рассказал о ряде работников советского посольства в Париже, которыми интересовались разведчики, опознал их по фотокарточкам, дал им краткие характеристики и по схеме здания советского посольства показал
На одной из встреч присутствовала Чизхолм Анна, с которой был уточнен план поддержания контакта между ней и Пеньковским в Москве. На другой встрече в Париже Пеньковский был представлен высокопоставленному лицу разведорганов США.
Кроме того, во время пребывания в Париже Пеньковский уточнил правила пользования тайником в подъезде дома на Пушкинской улице и получил резервный вид связи с представителями иностранных разведок в Москве по специальному паролю в районе гостиницы «Балчуг».
Согласно полученным в Лондоне и Париже инструкциям, перед закладкой шпионских материалов в тайник № 1 в подъезде дома № 5/6 по Пушкинской улице в Москве Пеньковский должен был поставить черную метку на столбе № 35 по Кутузовскому проспекту, затем заложить тайник, дважды позвонить по телефонам Г 3-26-87 и Г 3-26-94 и, услышав отзыв абонента, повесить трубку. Эти сигналы означали, что находящиеся в Москве разведчики могут идти к тайнику и изъять из него шпионские материалы. В Париже Пеньковскому было объявлено, что по телефону Г 3-26-94 абонентом будет названа фамилия «Дэвисон», а по телефону Г 3-26-87 – «Джоне». Позже Пеньковский получил сообщение, что по телефону Г 3-26-87 отзовется «Монтгомери».
Согласно тем же инструкциям, указанные номера телефонов Пеньковский должен был использовать и в случае, если он окажется в затруднительном положении и не будет иметь возможности заложить тайник № 1. В этом случае ему было предложено поставить на столбе № 35 черный крест, а затем позвонить по этим телефонам и трижды сильно подуть в трубку.
Эти условности Пеньковский записал на отдельном листе бумаги, который был изъят при аресте и приобщен к делу в качестве вещественного доказательства.
Как установлено следствием, телефон Г 3-26-94 находится в квартире № 60 дома 18 по Кутузовскому проспекту, в которой с мая 1961 года проживает помощник военно-воздушного атташе США Алексис Дэвисон. Телефон же Г 3-26-87 находится в квартире № 66 дома 18 по Кутузовскому проспекту, в которой с 1960 года по февраль 1962 года проживал бывший 2-й секретарь американского посольства Вильям Джонс, а с февраля 1962 года проживает атташе посольства США Хью Монтгомери.
В целях проверки показаний обвиняемого Пеньковского о данном ему иностранными разведчиками тайнике № 1, 2 ноября 1962 года в соответствии со ст. 183 УПК РСФСР был произведен следственный эксперимент. В процессе эксперимента в тайник была заложена спичечная коробка, в которой находилось изъятое при аресте Пеньковского шпионское донесение, предназначавшееся для передачи в разведцентр, и соблюдены все условия сигнализации, описанные Пеньковским. При этом было установлено следующее: при наборе телефона Г 3-26-94 абонент как в первом, так и во втором случае назвал фамилию «Дэвисон», а абонент телефона Г 3-26-87 – «Монтгомери». Через 30 минут после этого у столба № 35 появился помощник военно-воздушного атташе США Дэвисон и осмотрел метку, а через 6 часов в подъезд дома № 5/6 по Пушкинской улице зашел мужчина, который изъял из тайника спичечную коробку с донесением Пеньковского. При этом он был задержан и для выяснения личности доставлен в управление милиции, где предъявил документы, свидетельствующие о том, что он является сотрудником посольства США Ричардом К. Джэкобом.
Согласно инструкциям, полученным в Париже, о подборе в Москве нескольких тайников для безличной шпионской связи Пеньковский для вызова разведчика к тайнику должен был дважды с интервалом в одну минуту в любой понедельник в 21 час 10 минут позвонить по телефону К 4-89-73 и после трех гудков повесить трубку.
Следствием установлено, что телефон К 4-89-73 находится в квартире 35 дома № 12/24 по Садово-Самотечной улице, в которой до июня 1962 года проживал бывший помощник военно-морскою атташе посольства Великобритании Джон Варлей, а с июля 1962 года до марта 1963 года – бывший сотрудник того же посольства Айвор Рауселл.