Дело по обвинению. Остров Медвежий
Шрифт:
Смит и Конрад стояли рядом, к ним присоединились Отто, Граф и Гуэн. При виде шприца Отто схватил меня за руку.
— Вы хотите сделать укол моей дочери? Ведь все кончилось. Вы видите, она без сознания.
— Хочу, чтобы она и впредь оставалась в таком состоянии, черт побери, ответил я. — В течение многих часов. Так будет лучше для нее и для всех нас.
Признаться, мне жаль вашу дочь, для нее это был такой удар. Но в данном случае я должен принять во внимание ее положение. Откровенно говоря, она сейчас невменяема и крайне опасна.
Джерран не знал, что ответить, но Гуэн, как всегда спокойный и рассудительный, пришел мне на помощь:
— Доктор Марлоу абсолютно прав, Отто. Он старается ради блага Джудит.
Прийти в себя после подобного потрясения ей поможет лишь продолжительный отдых. Это для нее самое лучшее.
Я придерживался иного мнения. Самым лучшим средством была бы смирительная рубашка, однако я поблагодарил Гуэна кивком, сделал Джудит инъекцию, помог поместить больную в спальный мешок с «молнией» на боку и, проследив за тем, чтобы ее укрыли одеялами, вышел. Коккер-спаниелей я отвел к себе в комнату.
Посадив маленькую Мэри на скамью, Аллен продолжал вытирать кровь с ее щеки. Девушка перестала плакать и лишь изредка всхлипывала. Стоявший неподалеку Лонни с сочувствием смотрел на нее, качая головой.
— Бедная девочка, — произнес он вполголоса.
— Все будет в порядке, — сказал я в ответ. — Если чуть постараться, то рубцов не останется.
Я взглянул на тело Страйкера. Ясно было, что его нужно как можно скорее отнести в гараж: кроме Лонни и Аллена, все неотрывно смотрели на труп, он притягивал взгляды.
— Я не маленькую Мэри имел в виду, — отозвался Лонни, — я говорил о Джудит Хейнс. Бедная одинокая девочка.
Я пристально вгляделся в Гилберта, но ни следа иронии на его лице не было, Лонни действительно жалел Джудит.
— Лонни, вы не перестаете удивлять меня, — признался я.
Затопив печку, я поставил греться воду, затем повернулся к Страйкеру.
Смит и Конрад поняли меня без слов. Лонни настоял на том, чтобы пойти с нами. Оставив Страйкера в гараже, мы направились в барак. Смит и Конрад вошли внутрь, Лонни остался снаружи. Он стоял задумавшись и, казалось, не замечал ни ветра, ни пурги, ни лютого холода.
— Постою здесь немного, — проговорил он. — На свежем воздухе и голова лучше работает.
— Ни в коем случае, — возразил я. Забрав у него из рук фонарь, я направил луч в сторону соседнего хозяйственного блока. — Заходите. Прямо и налево.
Если охрана порядка на студии «Олимпиус продакшнз» была поставлена из рук вон плохо, то о запасах спиртного тут позаботились.
— Дорогой мой, — произнес Лонни, отбирая у меня фонарь. — Я сам проследил за разгрузкой.
— И за тем, чтобы не было замка, — добавил я.
— Даже если в замок и был, Отто все равно дал бы мне ключ.
— Дал бы ключ? — недоверчиво спросил я.
— Конечно. А вы решили, что я профессиональный взломщик? Как вы думаете, кто дал мне ключи
— Отто? — догадался я.
— Кто же еще?
— Чем вы его шантажируете, Лонни?
— Отто — очень добрый человек, — вполне серьезно ответил Гилберт. Разве я вам не говорил?
— Не помню, — ответил я, наблюдая за тем, как старик целеустремленно двигался по глубокому снегу к складу продуктов. Наконец я вошел в жилой барак.
Поскольку Страйкера унесли, внимание большинства обитателей барака было обращено на Аллена. Заметив это, тот убрал руку с плеча Мэри, хотя все еще продолжал вытирать кровь с ее щеки. Конрад, которому Мэри Стюарт нравилась все больше и который постоянно искал ее общества последние два дня, сидел рядом с латышкой, растирая ее руки (та, видно, пожаловалась, что озябла).В бараке действительно было все еще холодно. Мэри Стюарт смущенно улыбалась, но не противилась. Отто, Гуэн, Граф и Нил Дивайн, сидевшие возле печки, негромко переговаривались. Дивайн выступал в качестве не столько участника дискуссии, сколько бармена, расставляя стаканы и бутылки. Жестом Отто подозвал меня.
— После всего того, что нам пришлось вытерпеть, — произнес он, — думаю, необходимо восстановить силы. — Неслыханная щедрость Отто служила безусловным подтверждением того, насколько потрясен он случившимся. — Кроме того, нужно решить, что с ним делать.
— С кем?
— Разумеется, с Алленом.
— Ах, вот что. Прошу прощения, господа, но не рассчитывайте, что я стану участником попойки и обсуждения. — Я кивнул Аллену и маленькой Мэри, которые с некоторой опаской наблюдали за нами. — Простите, мне нужно заняться своими прямыми обязанностями.
Сняв с печки воду, успевшую нагреться, я принес ее к себе в комнату, накрыл белой тканью шаткий стол, поставил на него тазик, инструменты и нужные медицинские препараты. Войдя в общую комнату, подошел к углу, где сидели Конрад и Мэри Стюарт. Как и все остальные, они переговаривались почти шепотом — не то для того, чтобы их не слышали, не то под впечатлением смерти Страйкера. Теперь Конрад старательно массировал другую руку девушки.
— Извините, что помешал вам оказывать потерпевшей первую помощь, но. я хочу подлатать Аллена. Дорогая Мэри, не могли бы вы присмотреть за маленькой Мэри?
— Дорогая Мэри? — изумленно поднял он бровь.
— Я называю ее так, чтобы отличить ее от маленькой Мэри, — объяснил я.
— Кроме того, я обращаюсь к ней таким образом, когда мы вдвоем коротаем ночи.
При этих словах Мэри Стюарт слабо улыбнулась.
— Дорогая Мэри, — повторил Конрад одобрительно. — Мне нравится это.
Можно, я буду вас так называть?
— Не знаю, — ответила девушка полушутя-полусерьезно. — Не будет ли это нарушением авторских прав?
— Он может получить лицензию на временное их использование, — отозвался я. — В любой момент могу ее аннулировать. О чем это вы секретничали?