Дело полусонной жены
Шрифт:
– У нас нет времени.
– О’кей. Но я уже сказал тебе о своем отношении к этому делу. Не желаю иметь с ним ничего общего.
– Женщина – настоящая красотка.
– Об этом я уже слышал.
– И в ее глазах, – продолжал Мейсон, – застыла усмешка женщины, которая уже изведала жизнь и нашла в ней лишь повод для легкой иронии.
– Этот тип мне знаком. Они настолько привлекательны, что их преследуют все мужчины, а они лишь смеются над этой однообразной реакцией представителей мужского пола. Вскоре они приобретают такую самоуверенность, что осмеливаются совершать любые поступки, включая и убийство. Они знают,
– Поверь мне, Пол, что она умна и способна размышлять.
– При всем моем уважении к присутствующей здесь Делле Стрит я должен сказать, что красота не является залогом ума, – парировал Дрейк.
– Итак, мы начинаем рассматривать улики обвинения против миссис Шелби, – сказал Мейсон.
– Да, пожалуй, давно уже пора приступить к этому.
– Она уговорила своего мужа застраховать свою жизнь в ее пользу. После этого купила в ближайшей аптеке мышьяк, говоря, что собирается травить крыс. Через пару дней после этого ее муж проглотил вместе с пищей смертельную дозу мышьяка. Это произошло во время обеда в ресторане, однако там никто не был отравлен, кроме Шелби. Да, есть еще кое-что, Пол, о чем я забыл сказать.
– Мне кажется, что косвенных улик уже вполне достаточно.
– Но есть и еще.
– Что именно?
– В сумочке жены при обыске были найдены остатки мышьяка в бумажке.
– Ну не великолепно ли это? Право же, Перри, я пойду в суд послушать, как именно ты будешь защищать эту женщину. Это будет что-то совершенно выдающееся!
– Приходи! – ответил Мейсон. – Представь себе, после того как она совершила все эти – глупейшие! – поступки, она, вернувшись домой, не выбросила остатки мышьяка, а специально оставила их – для любознательной полиции – в своей сумочке.
– Понимаю тебя, – сказал Дрейк, – ты исходишь из того, что она предвидела, что полиция установит факт отравления ее мужа мышьяком. А между тем большинство таких ловких женщин предполагают, что врач выдаст им справку о смерти мужа в результате острого желудочного заболевания и что им вовсе не о чем беспокоиться.
– После этого она отправляется вместе с мужем на прогулку на яхте и пытается убить его там. Для того чтобы исполнить задуманное, она ждет наступления полуночи, затем, взяв в руки револьвер, бежит по палубе на нос яхты. Здесь находится ее муж, которого она предварительно завлекла сюда. В момент, когда он свесился за борт, она сталкивает его в воду, наклоняется над бортом и стреляет в него. После этого, все еще держа в руке револьвер, из которого она только что выстрелила, она издает вопль, бросается бегом назад по палубе и совершенно случайно налетает на меня.
– Да, конечно, она не знала о том, что налетит именно на тебя. Или знала?
– Представь это дело иначе. Она не может быть настолько тупой.
– Этого нельзя предугадать. Быть может, она действительно не знала о том, что ты стоишь на палубе, а надеялась вернуться в свою каюту и снова заснуть в постели сном невинности, положив револьвер на прежнее место. В этом случае можно предположить, что много позднее ее разбудит капитан судна, деликатно постучав в дверь ее каюты: «Извините, мадам, вы не потеряли мужа?» При таких обстоятельствах ее не коснулось бы ни малейшее подозрение, и это был бы случай необыкновенно удачного
– Да, – сказал Мейсон, – если бы она не упустила этого из виду.
– Продолжай, Перри. Ты сумел заинтересовать меня. Что дальше?
– За борт сбросили оснащенный фонарем спасательный пояс, спустили лодки и начали тщательно осматривать всю поверхность реки, ярко освещенную с яхты. Однако тело так и не было обнаружено.
– Естественно, – ответил Дрейк. – Получив смертельную рану, он утонул, и тело его опустилось на дно реки.
– Вспомни, что он некоторое время плыл и с такой силой ударялся о борт яхты, что это слышали даже те, которые не услыхали ни крика миссис Шелби, ни звука выстрела.
– Это меня не удивляет, – ответил Дрейк. – Утопающий, естественно, стремится ухватиться за какой-нибудь предмет и сопротивляется, сколько может, прежде чем опуститься на дно.
– А теперь я расскажу тебе еще кое-что, – продолжал Мейсон. – Шелби сам собирался купить яхту и, желая проверить ее, пригласил на прогулку в конце недели свою жену и нескольких друзей.
– Я тебя не понимаю, Перри.
– В этот момент возникло конфликтное дело с Бентоном, и он попросил свою жену анонимно позвонить Бентону и посоветовать ему пригласить Шелби вместе с женой на речную прогулку на яхте.
Дрейк нахмурился:
– Сдай мне еще одну карту, Перри. Кажется, я начинаю понимать тебя.
– Отлично, – сказал Мейсон. – Теперь скажу тебе, что незадолго до происшествия я прогуливался по палубе и наткнулся на кусок морского каната длиной около двадцати футов.
– Ну и что из этого?
– Я отбросил его ногой с дороги.
– Предположим.
– Когда я снова пришел на то же место после происшествия, каната на палубе уже не было.
– А ты его искал?
– Да, представь себе, искал.
– И его не было?
– Нет.
– Ну а если в него стреляла не его жена, то кто же?
– Неужели ты этого не понимаешь, Пол! Мог выстрелить лишь один человек.
– Кто же?
– Сам муж.
– Ты хочешь сказать, что он застрелился?
– Нет, не то. Он просто произвел один выстрел из своего револьвера, чтобы бросить подозрение на свою жену. Он сделал это до того, как вышел из каюты и позвонил по телефону своей жене, приказав принести ему револьвер. Подождал на палубе ее прихода, а как только увидел ее, бросился в воду и начал барахтаться, будто утопающий. Однако он успел выстрелить еще раз, после этого всплыл, повернулся лицом к жене, чтобы она могла узнать его, и даже окликнул ее по имени. Затем он бился о борт яхты, чтобы разбудить свидетелей. Сыграв свою роль, он сошел со сцены и бесследно исчез. А теперь вернемся к канату.
– При чем здесь канат?
– Ему легче всего было проделать все задуманное, обвязавшись канатом, выброшенным за борт. Он действительно произвел громкий всплеск при падении в воду, однако точно рассчитав место и силу падения. Видимо, он ухватился за канат левой рукой, а правой держал револьвер, оберегая его от воды. Выстрелив в воздух, он перестал держаться за канат и стащил его в воду. Потом имитировал движения раненого до тех пор, пока не увидел жену, наклонившуюся над бортом. После этого он исчез.