Дело с телом
Шрифт:
Я вылетела из управления родной милиции и отправилась в сторону редакции. Мне просто необходимо было прослушивать телефоны.
Прошло с полчаса, и мой сотовый затрезвонил.
— Все сделано, Татьян, — кратко пробурчал Кирьянов.
Я буркнула слова благодарности, нажала на отбой и набрала номер. Моя роль катализатора в этом процессе еще не завершена.
— Константин Львович, — когда трубку взял наконец Шалимов, начала я, — я же вас предупреждала, не правда ли? Вы все еще не верите, что виноват
— Верю, черт возьми, — прозвучало в наушнике, и Шалимов положил трубку. И тут же раздался щелчок в другом наушнике — кто-то звонил в редакцию «Тарасовских ведомостей». Точнее, не кто-то, а Шалимов.
— Позовите Гуренко! — в приказном тоне прозвучал голос политика.
Его послушались сразу же, потому что через мгновение раздался липкий до омерзительности голос Эда:
— Я слушаю.
— Господин Гуренко! — презрительно бросил Шалимов. — Думаю, нам нужно поговорить!
— Полностью согласен с вами, господин Шалимов, — не менее пренебрежительно откликнулся Эдуард.
— Жду вас через полчаса по адресу: Московская, десять, квартира пять.
— Хорошо, — равнодушно бросил Гуренко.
Разговор завершился, и я отправилась на Московскую. Но сразу звонить Кирьянову не стала — вдруг эта парочка мирно побеседует, «разрулит» разногласия и разойдется. Конечно, маловероятно, но…
Приехав к указанному дому, я осторожно поднялась наверх. Времени у меня маловато. Даже, пожалуй, слишком мало. Вдруг Шалимов решит приехать заранее… В общем, нужно успеть подстраховаться. Впрочем, звонил Шалимов из офиса — его звонок раздался сразу же после кирьяновского. А оттуда до Московской немного дальше, чем от редакции «Тарасовских ведомостей», и на машине это займет минут десять-пятнадцать. Полагаю, за это время я справлюсь.
Я стремительно вошла в подъезд довольно задрипанного дома. Удивительно: неужели Шалимов живет здесь, или это конспиративная квартира? Я поднялась на один лестничный пролет и для верности нажала на кнопку звонка. Он хрипло прокаркал с той стороны двери. Ни шороха, ни звука в ответ…
Достав отмычку, я с легкостью справилась с допотопным замком-штамповкой и проникла в квартиру. Быстро сунула один «жучок» на дно вазы, стоявшей на столике в единственной комнате, второй — под крышку кухонного стола и еще один в ванной комнате. После чего покинула жилище, спустилась в машину, настроилась на нужную волну и вставила новую кассету — надо бы записать разговор.
Наконец в дом буквально ворвался господин Шалимов собственной персоной. Через несколько минут после него в подъезд зашел Гуренко.
Я приготовилась слушать и нажала на запись. И не пожалела!
— Какого черта вы воду мутите! — яростно возмущался Шалимов. — Мы же договаривались!
— Вот именно! Договаривались, а вы меня уже достали! — парировал Эд, не оставив хамство политика безнаказанным. — Только, кажется, договор был нарушен с вашей стороны.
— Черт побери, Гуренко, неужели вы своими куриными мозгами не способны понять — проблемы будут
— Да, убил, и что? Вы же хотели получить информацию. Но я просчитался с убийством, — буркнул Гуренко. — Думал, дискета и документы будут у Клюжева с собой. Ведь мы тогда договорились, что он передаст мне все для работы.
— Ах, у вас не получилось… — фыркнул Шалимов. — А может, все-таки получилось? — вкрадчиво спросил он. — И вы решили обратиться в милицию! Так черта с два, господин журналист. Сядете за решетку вы, и только вы! Я выберусь — не впервой. Или еще лучше: сейчас сотру вас с лица земли — и ни одна живая душа этого не узнает.
— Ну естесс-но! — хмыкнул Гуренко. — Только если, как вы предполагаете, дискета у меня, — вы так просто не отделаетесь.
Я слушала все внимательнее. Уже пошли угрозы — чем дальше, тем любопытнее. Ну просто змеюшник! Чем же все закончится?
В принципе спектакль можно прекратить и сейчас. Но тогда… Пленка ведь не считается доказательством в суде, ее слишком просто фальсифицировать. Сама пару раз занималась этим по необходимости, чтобы подтолкнуть своих «героев» к действию при раскрытии особо запутанных дел. Нет, надо дождаться финала — до чего еще дойдут два подельника, журналист и политик.
— Я требую, чтобы вы отдали мне дискету! — возмущался Шалимов.
Великолепно. Молодчина Кирьянов, хорошо сработал. Константин Львович, вероятно, думает, что дискета все еще у Гуренко, а в милицию попала обрывочная информация. Ну и пусть думает.
— У меня нет дискеты! Я ее не нашел! Не знаю, куда ее дел Клюжев! — с такой же яростью ответил Гуренко. — И знаете что, не только вы можете меня грохнуть. Зато на меня точно никто не подумает…
Не переставая прислушиваться к этой, с позволения сказать, беседе, я набрала номер Кирьянова. Развязка явно близка, и мне бы не хотелось потом гоняться по всему городу за убийцей. А интуиция подсказывала мне, что кто-то из этой парочки сегодня таковым и окажется.
Киря не стал задавать вопросов. Я продиктовала адрес. И тут в «жучке» раздался хлопок. Черт, уж пистолетный выстрел я не спутаю ни с чем. Вопрос в другом — кто кого убил?
Кирьянов приехал в считанные минуты и быстренько повязал новоявленного убийцу. Им оказался… Эдуард Ефимович Гуренко, второй раз поднявший руку на человека. Потому что именно он потерял на полянке в Соснах голубую контактную линзу своей девушки.
Доказать его вину оказалось проще простого. Пленка тоже была пусть и косвенным, но доказательством. И Гуренко раскололся. Его посадили, естественно.
Анну Клюжеву результат моей деятельности вполне удовлетворил. Материалы по делу Шалимова были-таки опубликованы в газете со всем продолжением. Только все лавры получила родная милиция в лице Владимира Кирьянова.
Киря, как и обещал, поставил мне пиво…
А я, с гонорара, расщедрилась на раков…