Дело смеющейся гориллы

Гарднер Эрл Стенли

– Кто вам это сказал?

– Похоже, вы считаете, что она просто прогулялась по воде. Давайте нам факты, если хотите, чтобы мы хоть что-то напечатали!

– Черт возьми, да мне плевать, будете вы что-нибудь печатать или нет, – сказал Мейсон. – Но Элен Кадмус не кончала жизнь самоубийством.

– Вы хотите сказать, что она была убита?

– Она не была убита.

– Так что же вы тогда, дьявол вас раздери, хотите сказать?

– Я хочу сказать, – ответил Мейсон, – что по некоторым причинам, представлявшимся вескими Бенджамину Эддиксу и Элен Кадмус, она решила скрыться. Выводы вы можете делать сами.

На какое-то время в приемной повисла ошеломленная тишина.

– Вы

имеете в виду, она решила скрыться на какое-то время, чтобы родить ребенка? – спросил один из репортеров.

– В конце концов, – пожал плечами Мейсон, – я занимаюсь этим делом всего лишь несколько часов, но я непрерывно получаю новую информацию, которую мне приходится проверять и анализировать. Я решил, что вы, господа, захотите для начала набросать несколько слов в связи с этим.

– Напечатать-то статью можно. Но если у вас есть хоть что-то в подтверждение этой теории, заголовки на целую полосу гарантированы. Черт побери, какая душещипательная история, настоящая сенсация!

– Хорошо, – пожал плечами Мейсон. – Судите сами. Кто видел Элен Кадмус на борту яхты в ту штормовую ночь? Кто видел Элен Кадмус после того, как яхта отчалила?

– Кто-то из экипажа, разве нет?

– Можно назвать только одного, – сказал Мейсон, – кто утверждал, что видел ее. Это Бенджамин Эддикс.

– И Джозефина Кэмптон.

– Нет, миссис Кэмптон ее не видела, – возразил Мейсон, – она слышала стук пишущей машинки в соседней каюте. Потом машинка перестала стучать. На ней мог печатать кто угодно, например, сам Эддикс. Миссис Кэмптон приняла дозу снотворного и заснула. А когда утром она проснулась, то услышала о том, что Элен Кадмус якобы исчезла.

– Вы можете это хоть чем-то подтвердить? – спросил один из репортеров.

– Конечно, – сказал Мейсон, – вспомните, у меня ведь есть дневники Элен Кадмус.

– И она написала что-нибудь по поводу того, что ждет ребенка?

– Я покажу вам это место, – сказал Мейсон.

Он взял дневник и открыл его на странице, обнаруженной Деллой Стрит и помеченной закладкой.

– Смотрите. Это написала Элен Кадмус собственноручно: «Я сообщила сегодня Б. эту новость. Сначала он очень разволновался, а затем, когда всерьез задумался, я поняла, что все будет в порядке. Он будет им гордиться».

Журналисты самым тщательным образом изучили эту страницу.

– Послушайте, – сказал один из них, – одолжите нам дневники. Мы можем пролистать их прямо здесь, в вашей библиотеке, и, может быть, нам удастся найти что-нибудь такое…

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Только то, что я вам показал. Это подойдет в качестве эпиграфа к статье.

– Да не получится из этого никакой статьи! Это гипотеза, ничем не подтвержденная. Мы не можем такое напечатать.

– Черт побери, оказывается, вы не можете! – воскликнул Мейсон. – А много ли у вас собрано доказательств для того, чтобы обвинить Джозефину Кэмптон в убийстве Элен Кадмус?

– А никто и не говорил, что она убила Элен Кадмус. Мы написали, что власти проводят расследование.

– Отлично, – сказал Мейсон. – В таком случае, вы можете заверять читателей, что на основании процитированной записи из дневника несколько дюжин сыщиков Детективного агентства Дрейка прочесывают несколько штатов с целью подтверждения моей теории о том, что запись в дневнике обозначает нечто совершенно определенное. А если вы вернетесь к себе и заглянете в дело Элен Кадмус, то обнаружите, что ни один человек из команды не видел Элен Кадмус после отплытия яхты. Более того, и это очень важно, никому не известно, какого рода конфиденциальную работу она якобы выполнила для Бенджамина

Эддикса. Эддикс сказал, что, когда он уходил, она печатала на машинке в своей каюте. Позднее его спросили, получил ли он отпечатанные документы, и он ответил, что нет и что в последний раз он ее видел, когда она расшифровала стенографическую запись, обратите на это особое внимание. Если она покончила жизнь самоубийством, она не стала бы, прыгая за борт, брать с собой перепечатанные страницы. Если бы она собиралась покончить жизнь самоубийством, она не стала бы их перепечатывать вообще. Она просто прыгнула бы за борт, оставив записи нерасшифрованными в своем блокноте для стенографии.

– А ведь верно!

– С той самой минуты, когда я взялся за расследование дела, мне очень хотелось выяснить, что случилось с документами, продиктованными Элен Кадмус Эддиксом в ту ночь, когда она исчезла. Есть фотографии каюты, в которой, как полагали, она находилась после того, как яхта вышла в море. А теперь, господа, рассмотрите как следует эти фотографии, и вы заметите две или три необычные вещи. Машинка стояла на столе, как и положено, и вокруг были разбросаны какие-то бумаги, но я до сих пор не слышал, чтобы кто-нибудь нашел блокнот для стенографии с расшифрованными записями, и мне до сих пор не удавалось найти никого, кто видел в каюте хоть какой-нибудь отпечатанный документ. Но особенно меня заинтересовала вот эта фотография. Она была сделана после того, как яхта пришла на Каталину, и на ней изображена каюта Элен Кадмус. Дверь в душ открыта, и можно даже увидеть с противоположной стороны кусочек интерьера каюты, которую занимала Джозефина Кэмптон. Ну а теперь, господа, всмотритесь хорошенько. Не замечаете ли вы чего-нибудь странного?

Журналисты тщательно изучали фотографию.

– Полотенца на одной из вешалок были использованы, – пояснил Мейсон. – Это полотенца, висящие рядом с дверью в каюту Джозефины Кэмптон. К полотенцам у дверей в каюту Элен Кадмус никто даже не притрагивался. Вы полагаете, что она находилась на борту яхты, стенографировала, много печатала на машинке и ни разу даже не помыла руки, даже не развернула полотенце?

Один из репортеров тихонько присвистнул, а затем сказал Мейсону:

– Послушайте, да вы и в самом деле отличный сыщик.

– Господа, вы стартуете одновременно с полицией, – усмехнулся Мейсон. – Было бы просто чудесно, если бы вы сами нашли Элен Кадмус. И если вы подтвердите правильность моих догадок… Ну, тогда у вас будет материальчик намного ценней, чем пустые обвинения заинтересованной стороны. Я не знаю, насколько велико желание ваших редакторов раздобыть исключительное право на интервью с Элен Кадмус и подлинную историю ее предполагаемого самоубийства, но я полагаю, что тот, кто все это раскопает, может рассчитывать на серию статей за своей собственной подписью, особенно если он раскрутит ее на эксклюзивное интервью. Вот почему я ставлю вас всех в равные условия. Здесь названия двух мотелей, где Эддикс и Элен Кадмус регистрировались как мистер и миссис Б.Ф.Барнуэлл, а вот несколько фотографий, чтобы вы не тратили попусту время в ваших редакционных архивах.

– Барнуэлл, – задумчиво произнес один из журналистов. – Послушайте, а ведь этот адвокат Эддикса, мистер Сидни Хардвик, получил телеграмму от Германа Барнуэлла. Он…

Репортер вдруг осекся. Какое-то мгновение журналисты обдумывали услышанное, затем один из них рванулся к двери.

И тут же все четверо помчались по коридору как сумасшедшие.

Мейсон улыбнулся Делле Стрит:

– Завтра утром мы пошлем мистеру Сидни Хардвику несколько газет и сообщим ему, что мы тоже умеем действовать быстро.