Дело толстых
Шрифт:
Шок от находки лишил Сережу дара речи минут на двадцать. Вокруг лежали носом в паркет пацаны, их лениво пинали кованые ботинки, пацаны так же лениво огрызались и получали за это в ухо. Многократно отрепетированный сценарий шел своим ходом.
Сережа Нервный грыз губу и судорожно размышлял — кто?! Кто подсунул ему затертую лекарственную коробочку с кокаином?! И ведь коробку-то намеренно такую выбрал, что ни один «вензель» не снять, не будет на махровой поверхности отпечатка пальцев! Не соскочить Сереже… Нет отпечатков, есть статья.
А
Взвыл тогда Сережа. И когда вели его, скованного, в воронок, вырвался, допрыгнул до Сивого и, ударив грудью в грудь, зарычал:
— Ур-р-р-рою, падла!! Вернусь, ур-р-рою!!
Домино сидела в тихом уголке возле родной сестры усопшего Батона и видела в окно все. Сережу Нервного заломали четыре мента и загрузили в воронок, как тюк с картошкой. Сережа пытался вопить в окошко, забрызгал его слюной и кровью…
Домино смотрела из ресторана на это представление и думала, что не зря она пустила слух о готовящейся распре Сережи с Сивым. Все концы теперь на авторитете сойдутся. Никто не сможет Нервного в обратном убедить. Вон каким зверем на человека кидается…
А на нее, на Марту, у пацанов никакого выхода нет. За коксом она туда-обратно до столицы смоталась, коробочку в карман Нервного рукой в черной кружевной перчатке подкинула, сами перчатки потом в унитаз смыла. Никаких следов не оставила, никаких доказательств и даже вопросов.
И конец Сережи Нервного получился громок и показательно глуп. Перед поминками каждого предупреждали: будет облава, нагрянут ищейки! Но видно, вольному воля. Сережа Нервный совсем от беспредела обурел, ничего не боится, раз с дозой явился.
Или не обурел? А сплавили Сережу?..
Вопросы появились позже. Нервный с кичи малявы слал и клялся, что кокс ему подкинули. Но на легавых, что странно, не грешил, просил найти падлу среди своих и наказать примерно.
На Сивого явно не намекал, но в подтексте это прочитывалось.
Сивый же сам попросил созвать сходняк и там ответил — не от него идет подстава, не он нормального пацана сплавил. Честью поклялся и пообещал найти волчару гнусного, что так Сережу подставил.
Но поверили ли ему?
Кто-то поверил. Но только не Нервный. Сгинул Сережа в лагерях надолго и там еще себе срок за побег набавил. Уж больно хотелось Сереже на волю выйти и падлу найти, что на нары его пристроил!
Полгода Домино с опаской прислушивалась к разговорам о расследованиях Сивого. Полгода ждала, что вот сейчас войдет к ней Князь и спросит: «Ну что, дочка, как умирать будешь? Мне тебя за такое не покрыть, не отмазать. Да и не хочется вовсе…»
Но не заходил Князь. Угасал потихоньку и к погосту готовился, на церкви жаловал…
…Марта Гольдман слепо смотрела на перегруженную автотранспортом улицу, ловила в окнах чужих машин смутные, неузнаваемые пятна
Домино не верила в неотвратимость наказания. Никогда не стояла на коленях. Она всегда била первой.
…Тарасов обогнул угол офиса, вышел на проезжую часть, и с противоположной стороны улицы ему улыбнулась вывеска «Юридическая консультация». Капитан прошмыгнул между машинами, едва не попал под троллейбус и, не особенно рассчитывая на удачу, вошел в присутствие. Время его визита могло не совпадать с графиком работы бывшей машинистки «Гелиоса» Анны.
Но оказалось, в консультации девушка исполняла почти те же обязанности, что и прежде. Капитан толкнул первую попавшуюся дверь, на которой висела табличка «Приемная», и увидел сидящую за компьютером симпатичную девчушку с прической «конский хвост».
— Добрый день, капитан Тарасов, уголовный розыск. — Валерыч предъявил удостоверение. — Где я могу увидеть Аню?
— Добрый день, коллега, — улыбнулась девушка. — Чем обязана?
— Аня, это вы прежде работали в «Гелиосе»? — сразу спросил капитан.
— Да. А что случилось?
— Я бы хотел с вами поговорить. — Тарасов не стал садиться на предложенный стул. Приемная юридической консультации не лучшее место для доверительной беседы.
Девушка взглянула на табло часов в уголке монитора компьютера и предложила:
— Десять минут подождете? Сейчас вернется с обеда второй секретарь, и я буду свободна.
— Хорошо, — согласился Тарасов и, договорившись о встрече, вышел на улицу накуриться впрок.
…Оказалось, никотин впрок капитану не понадобился. Для разговора Аня выбрала открытую террасу кафе недалеко от офиса. Заказала кофе и пирожное и с улыбкой проговорила:
— Слушаю вас, капитан.
Тарасов с одобрением посмотрел на чистую сухую пепельницу и продолжил знакомиться:
— Зовите меня Михаил Валерьевич. Я хотел поговорить с вами, Анна, по поводу прежнего места работы.
— Там что-то случилось? — спокойно поинтересовалась девушка.
Аня Тарасову нравилась. Она напоминала ему подружек дочери — студенток-медичек с умными веселыми глазами.
— Да. Происшествие скорее странное, чем пугающее. В пятницу вечером, на праздновании дня рождения Юлии Прискиной, кто-то положил в морозильник труп собаки.
Аня достала сигареты, прикурила от предложенной капитаном зажигалки и выпустила кольцо дыма в синее небо. Кольцо запуталось в низких ветвях липы и на небо не попало.
— Честно говоря, удивлена, — после долгой паузы призналась девушка. — Если бы вы сказали, что в морозильнике обнаружили отрубленную голову, я бы удивилась меньше.
— Чью голову? — с профессиональной заинтересованностью произнес Тарасов.
— Мою! — Девушка шутливо выпучила глаза и рассмеялась. — Или конкурента.