Дело Тутанхамона
Шрифт:
Как же Говард ненавидел светские условности! Решительно, миром правила несправедливость. Однако на этот раз он не отступится от счастья.
68
Демосфен сплотил вокруг себя всех местных дельцов. Они люто ненавидели Картера, загубившего их некогда цветущий бизнес. Открытие гробницы Тутанхамона лишь обострило положение. Оттуда пока не удалось ничего стянуть, а между тем клиенты требовали сокровищ! Надо было действовать.
– Ах, если бы он за чем-нибудь недоглядел! – мечтательно произнес ливанец.
– Исключено, – мрачно ответил Демосфен. – Картер очень педантичен!
– А что там за гробница? Может, стоит усомниться в ее ценности? – предложил сириец.
– Увы, это бессмысленно. Она действительно бесценна!
– Но есть же, в конце концов, закон, даже в Египте! Кому принадлежат сокровища? При чем тут, вообще, Картер?!
– Есть еще граф. Он тоже претендует на находки. Если бы не он, мы бы давно договорились с Управлением!
– До графа нам не дотянуться, – глубокомысленно заметил старый антиквар. – Придется убрать Картера.
– Предоставьте его мне, – процедил Демосфен.
– Мы тебя отблагодарим, не сомневайся.
Картер с головой ушел в работу, ощущая огромный груз ответственности. Бертон покорно включился в заданный им адский ритм и проявлял больше пятидесяти негативов в день. Мэйс консервировал, реставрировал и упаковывал древности. Каллендер сколачивал ящики.
По вечерам, пока коллеги отдыхали, Картер пересматривал свои заметки, вел дневник, разбирал негативы и готовился к завтрашнему дню. Он не хотел терять ни минуты, ведь в Долине с некоторых пор бывало тихо только по ночам. С первыми же лучами солнца сюда неслись туристы и репортеры. Когда выносили очередной предмет, всех охватывало лихорадочное возбуждение. Советовали окропить порог гробницы молоком, вином и медом, чтобы умилостивить злых духов. Гомон страшно утомлял археологов.
В Луксоре было многолюдно. Репортеры осаждали телеграф. По ночам в шикарных отелях танцевали вальс и польку и обсуждали последние новости, связанные с золотом Тутанхамона.
Картер не посещал светских раутов, считая это глупым и пустым занятием. Раз в неделю он приходил в «Винтер Палас» и ужинал в одиночестве. Там-то его и настиг Демосфен. Он побрился и надел смокинг.
– Вы что, разбогатели? – спросил Картер.
Демосфен присел за стол:
– Я – нет. А вот вы разбогатели.
– Вы заблуждаетесь. Сокровища не продаются.
– Согласен, сейчас не продаются. Но ведь их сотни! Все они не поместятся в музее. После того как лорд Карнарвон и Управление разделят их между собой, вам тоже что-нибудь достанется! А я с радостью помогу сбыть вашу долю! За сумасшедшие деньги! Если бы вы знали, какие у меня клиенты! Ничего не пожалеют. Семьдесят процентов вам, тридцать мне. Вот аванс! – И Демосфен пододвинул к Картеру конверт.
Тот отложил вилку, с которой на конверт упала капля соуса.
– Запачкалось, – язвительно заметил Говард.
Демосфен в бешенстве схватил конверт и сунул обратно.
– Все можно купить, Картер. Дело только в цене!
– Напрасно стараетесь. Сокровища Тутанхамона стоят дороже всего золота мира, ибо в них содержится тайна. Ее за деньги не купишь.
– Я разорился из-за вас. Вы мне за все заплатите! – в ярости крикнул Демосфен и выбежал из отеля.
Демосфен решил пожаловаться шейху. Согнувшись в три погибели, он вошел в низенький домишко, где курились благовония, и присел на лавку рядом с женщиной, закутанной в черный платок. Шейх читал заклинания, а потом стал резать барашка. Обагрившись кровью жертвы, он завертелся на месте, призывая потусторонние силы. Женщина вскочила, сорвала с себя платок, схватила нож и начала полосовать им руки. Затем отрубила себе кончик указательного пальца.
Демосфен в ужасе бросился к двери, но на пороге замер, услышав слова шейха:
– О темные силы! Изыдите из пещер и покарайте воров и осквернителей гробниц, нарушивших вечный покой Тутанхамона!
Демосфен покачнулся. Задыхаясь, он схватился за сердце и упал замертво.
Картер прислушался. На этот раз он не ошибся – вдали действительно послышался звук мотора. За автомобилем взметались клубы пыли. За рулем находился граф, рядом с ним сидела леди Эвелина. Благодаря новому средству передвижения им удалось добраться до Долины всего за полчаса.
Вся исследовательская группа вышла навстречу. Граф был растроган и крепко обнял Картера. Говард заметил нежный взгляд леди Эвелины. Бертон поспешил сделать групповой фотоснимок.
Граф устремился к гробнице Сети II.
– Не терпится взглянуть на то, как вы устроились… – Осмотревшись, он воскликнул: – Чудесно, господа!
Отреставрированные древности при свете дня казались еще прекраснее.
– Вы славно потрудились. Это надо отметить! – улыбнулся граф, откупоривая «Дом Периньон».
Бертон наполнил бокалы. Все гордились проделанной работой и были безумно счастливы.
– Я так устал, Картер.
Граф сидел в ротанговом шезлонге. У его ног дремала Сьюзи. Импровизированная вечеринка сплотила группу. По своему обыкновению, лорд Карнарвон много шутил, сразу став душой компании.
– Однако выглядите вы неплохо! – заметил Говард.
– Внешность обманчива.
– Поездка утомила отца, – нежно улыбнулась Эвелина.
– Я набираюсь сил, лишь созерцая древности, – признался граф.
Карнарвон любовался закатом. С террасы штаб-квартиры открывался чудесный вид на Долину. Безмолвная порозовевшая пустыня тонула в сиянии алого солнечного диска, спускавшегося в нижний мир.
– Тутанхамон не умер, Говард! Он пробрался через нижний мир и воскрес. Его нельзя отдавать на растерзание толпе. Меня осаждают газетчики со всего мира. Не следует ли нам закрепить эксклюзивное право на репортажи с места событий за «Таймс»?
– Конечно. Мертон хороший человек и журналист. Он будет обо всем писать по-честному!