Дело всей жизни. Книга первая
Шрифт:
— Не видела тебя здесь раньше, — она поставила бокал на середину столика.
— Не будем тратить время на обмен конверсивами, — усмехнулся, делая большой глоток чая и вылавливая губами льдинку — нужно было немного притупить жар в штанах, отвлечься и перед трахом и для начала всё же пообщаться с девочкой.
Она растерялась, бросила беспомощный взгляд куда-то в сторону бара, а я подался вперёд, роняя взгляд в вырез её платья, чувствуя в пальцах зуд от желания погладить аппетитные холмики. Я почти в два раза старше её, и транслировал совершенно однозначное намерение.
Увы, но я не устраиваю романтических вечеров и не веду с женщинами долгих переговоров. Поэтому, когда девушка взволнованно подскочила и направилась в коридор с комнатами гигиены, очевидно, желая скрыться от моего липкого внимания, я поднялся и нагнал её в три шага — зверь требовал принести эту малышку в жертву его болезненной похоти.
В достаточно просторное для своего назначения помещение мы вошли вместе: отделочный камень цвета кофе с золотистыми прожилками, зеркало с подсветкой во всю стену над раковиной — шикарная оправа для незнакомки в ее же тонах. Замкнул дверь, полностью отрезая голоса посетителей и звуки шумного Нью-Йорка.
Девушка широко распахнула глаза, глядя на меня снизу вверх — она едва доставала макушкой мне до подбородка. В ноздри просочился аромат: тонкий, неуловимо знакомый, но я не мог вспомнить, что пахнет вот так терпко, сладко и прохладно. Повёл носом над её волосами:
— Чем ты пахнешь?
Она отшатнулась и отступила к длинной каменной плите с раковиной посередине, прижимая к животу маленькую сумочку.
— Маслом для волос…
Я видел в её глазах понимание и… предвкушение? Но всё это было густо замешано на испуге и волнении. Её эмоции понятны и… Чёрт! Они восхитительны! Искренние, свежие, как она сама, тронувшие мою окостеневшую за ненадобностью душу.
— Не бойся. Я не насилую хорошеньких девушек.
Я накрыл её влекущий рот нежным поцелуем, раскрыл языком мягкие губы, собрав её вкус с нёба и языка — малина и что-то ещё: жгучее и дразнящее. Выпил её выдох, зарывшись пальцами в волосы, вкусил аромат и несмелость, наслаждался податливо приоткрытыми губами и хотел девчонку до помутнения рассудка. Зверь рвался из штанов, но я впервые за много лет хотел целовать женщину, а не склонить чувственный рот к члену.
— СПИДом не болеешь? — почти прохрипел, зная, что всё равно не остановлюсь и трахну её здесь и сейчас. Да и плевать, даже если заражусь.
Она снова отшатнулась от меня с возмущением в больших глазах, замотала головой. Я повернул её спиной, задрал короткое платьице, запустил руку в трусики, коснулся чего-то, чего там быть не должно — твёрдого и упругого…
И неожиданно получил яростный отпор: девушка будто подпрыгнула и рванулась к выходу так резко, что я едва успел перехватить её под грудью и приподнять так, что она повисла на моей руке. Не давая ей опомниться, рывком сдёрнул с неё затрещавшие трусики, подхватил под колено, задрав ногу, как котёнку, и поднял малышку повыше, смотря в отражение зеркала туда, где чего-то странного коснулись пальцы. Лицо незнакомки потемнело — похоже, она густо залилась краской.
Что я творю?! Перехватил девочку и усадил
— Ч-чёрт… Я хочу тебя ещё больше…
Незнакомка затихла, крупно дрожа, и вдруг тихо застонала. В паху уже ломило невыносимо, я спустил штаны вместе с боксерами и толкнулся членом в плоть цвета нежного цвета какао с каплей молока, и на ум пришло неуместное сравнение с плотным невинным бутоном цветка, варварски раздираемым мной.
Удивился, что войти в неё не получилось — она оказалась для меня слишком маленькой и плотно сжатой, даже несмотря на выступившую смазку. Головка туго преодолевала упругие кольца тесного лона, а я не хотел причинить ей дискомфорт. Не этой испуганной девочке. Сердце сжалось от жалости и желания доставить ей удовольствие.
Посмотрел на её губы, мечтая увидеть и почувствовать их на члене, но я не привык бросать дела на полпути. Я всё равно наполню её собой и кончу в неё, а со всеми последствиями мы разберёмся позже. Что не выпущу из своих похотливых лап эту девчонку — уже решил точно. Такие тугие и искренние мне никогда не доставались. Ещё и с таким чудным клитором. Больная фантазия творила с ним такие непотребства, что член прошивало будто током, а рот наполнялся слюной.
— Ты не хочешь или стесняешься?
— Я… хочу…
— Но стесняюсь себя, — продолжил за неё, уже понимая её рывок к двери и всю эту смесь эмоций в шоколадных с золотом глазах. — Мне это нравится, — я посмотрел на её промежность, лаская головкой члена чудо чудное, и девушка снова на секунду зажмурилась — ей было приятно. А мне от этого тепло на душе и ещё приятнее. — Ты, наверное, всё острее чувствуешь и ярко кончаешь?
— Я… не знаю, — ответила со смятением в глазах, вызывая во мне тень того же чувства — «не знаю»?
— Тогда проверим опытным путём. Тебе будет очень приятно, но долг платежом красен… Я хочу от тебя того же… позже…
Снял с неё платье — она послушно подняла руки и откинулась на зеркало. Голенькая, красивая, совершенная, настоящая и сейчас вся моя. Моя сладкая жертва, мой счастливый случай. Стянул с себя рубашку, подтянул девушку к себе и обнял, накрыв её губы нежным поцелуем.
На этот раз она ответила, прильнув ко мне всем телом, пылко и неумело, дразня твёрдыми уткнувшимися в кожу сосками и упругой мягкостью прижавшейся груди.
Я целовал её, не в силах оторваться, гладил изгибы её тела, сминал пальцами бразильскую попу и пьянел, как мальчишка, как в первый раз. И хотел её так сильно, что не в силах был остановиться и не елозить членом по её влажной плоти, касаясь клитора и постанывая от удовольствия.
Я еле оторвался от неё, уложил на прохладный камень, видя, как её кожа отозвалась на холод, как дерзко манили торчавшие крупные соски. Пробовать их на вкус, лизать и сжимать губами — просто кайф! Я сосал её, вбирая ореолы в рот и лаская языком, целовал упругие холмики, сминая их пальцами, и трахал её, не проникая, скользя размеренно членом по тёплой набухшей плоти девочки.