Дело всей жизни. Книга первая
Шрифт:
— Почему согласился с тем, что ты щенок?
— Да так и есть, Джейк! Мать — сука. Отец — кобель! Сын кто? Такой же кобель. Одна случка на уме, — ударил ребром ладони по подлокотнику. — А по сути — щенок на обочине большой дороге… — встал и начал выбирать из песка мелкие камешки и мощными рывками бросать в океан. — В одном доме жили, а будто и не было её никогда. Я не уверен, кормила ли она меня грудью. И вообще носила ли под сердцем. Такое чувство, что меня на помойке нашли, а потом откупились за то, что так полюбить и не могли — дефектный оказался. Хотя гены как раз наоборот говорят — роднее родного, дальше некуда. За их ебливость проклят… — упал в кресло. — Джейк, мне кажется теперь, что я до знакомства с моей девочкой и не жил вообще. С ней всё иначе. Но вот здесь… — положил руку под сердце, — постоянно щемит. Иногда приятно до дрожи и слабости в ногах, иногда будто хороню кого… Дурман она. Охрененный чистейший дурман. Но какой-то… просветлённый, что ли.
— Чёрный ягуар и айяхуаска…
— Что?
— Лоза духов.
— А. Амазонская нефункциональная стереотаксическая система… — снова взял голову ягуара и поднёс к носу. — Почему он одноглазый?
— Это долгая история. Её время ещё не пришло. Давай поговорим о твоих родителях и Несси…
Родители и Несси…
Две темы, вызывающие у меня диаметрально противоположные чувства. Джейк будто задался целью устроить мне эмоциональные американские горки. Ему бы в Лэнгли[27] работать.
— Она меня бесила до потери пульса.
— Стерва? — усмехнулся Джейк.
— Скорее, бархатная революция.
— Это интересно… — глаза друга выдали не просто «интересно», а «душу вытрясу, если не объяснишь» — настоящий душегуб.
— У меня столько слов нет, сколько у тебя слуха, — хохотнул я и задумался, как переложить на язык то, что я чувствовал. — Она с самой первой минуты амбивалентна. Походкой от бедра подошла в кафе, и тут же сбежала. Я её трахнул и выпустил на свободу…
Взглянул на друга, зная, что лукавлю — не выпустил даже в мыслях: Несси была моя с первой секунды, как в её карих глазах полыхнуло золото. Моя драконица. Джейк чуть дёрнул бровями, давая знать, что шутку оценил: обмануть «доктора Лайтмана» — так себе идея.
— Так когда придётся соскребать тебя с пола в следующий раз? — повторил вопрос мой строгий душеприказчик.
— Через три с половиной недели.
— В таком случае соскребать тебя буду не я. — Настала моя очередь вздёрнуть бровь. — Через месяц ты должен быть в Москве, тебя будет ждать мой коллега, гениальный специалист-сексолог и психолог.
— Москва…
— История должна закончиться там, где она началась.
— Вэкэн Энканти призовёт, наконец, Вэкэн Танка и Нэпавина и излечит меня, находясь на другом конце лассо, — сыронизировал я, но внезапно понял, что звучит это не смешно.
Передёрнул плечами от странного ощущения: по позвоночнику от самого копчика будто продрали когтем, вонзившемся в мозг. Мимолётная боль заставила зашипеть, но пропала быстрее, чем я успел схватиться за голову. Джейк остался серьёзен, только на мгновение скосил взгляд на тотем.
— Так и будет, — отчеканил уверено и уже мягче спросил: — Так почему ты не трахнул Наоми? Вы могли бы хорошо провести время вместе.
— Несси полностью удовлетворяет мои желания. Не хочу расстреливать патроны по пустой мишени.
Чуть заметный кивок друга мне, скорее всего, почудился, а следующий вопрос вывел меня из равновесия:
— А почему бы вам не заняться сексом втроём?
У меня перед глазами запрыгали мушки, а потом разум начала затапливать багровая пелена.
— Я не собираюсь ни с кем делить Несси…
Руки сжались в кулаки… но я совершенно чётко отдавал себе отчёт в том, что взбешён и могу потерять контроль… и не терял его — сбившееся тяжёлое дыхание послушно успокаивалось, а удары сердца смягчались. Я уверенно взял себя в руки, и это ошеломило.
Джейк даже не сменил позы. Впрочем, индейцу, который может уложить разъярённого бизона одним мимолётным ударом в нужную точку, мои вспышки как кукурузе моль. Он смотрел на меня спокойно, почти равнодушно и даже лениво. Это было тем более удивительно, что стабилизировал я своё состояние без выхода негативной энергии. Я её просто…
— Вообще-то я не о Несси, а о Наоми и Германе Соломате…
Он наклонился к сумке и через несколько движений руки положил на столик «The Washington Post». На первой странице красовалась фотография моего обнажённого отца с удилами в зубах, на карачках и с голой мачехой на спине, сосущей член какому-то мужику. Все причинные места размыты, но заголовок заморозил во мне кровоток: «Русские забавы американского конгрессмена: сообразим на троих». Я пробежал взглядом передовицу по диагонали, спотыкаясь на некоторых фразах:
«…неизлечимо русский…», «…неискоренимая зависимость…», «…русская рулетка — каждый раз новый третий…», «…Как говорят в России: яблоко от яблони…», «…Прочно удерживающий позицию в первой пятёрке рейтинга “Forbes” самых богатых людей мира сын центристского демократа Никита Соломат вчера был замечен со скандально известной нимфоманкой Наоми Соломат в Нью-Йорке…», «…комитет по этике взялся расследовать сексуальный скандал…», «…Герман Соломат не намерен покидать свой пост, однако поступают сообщения, что он принял решение не баллотироваться ещё на один срок в 2020 году»…
Яблоко от яблони… Эта фраза задела больше всего. Восхождение на американский Олимп моего отца было стремительным — деньги решают всё. А что не решают деньги, то решают большие деньги.
— Могу дать скребок…
Джейк взял брошенную на стол газету и бросил её в тлевшие угли. Бумага сразу занялась огнём. И мне хотелось, чтобы вот так же весело и быстро сгорела родственная связь с отцом и матерью. Я бы даже станцевал босиком на горячих углях. Я сыт этим родством по горло.
— Ты знаешь, а мне плевать. Плохо лишь одно — с Несси придётся расстаться гораздо раньше.