Дело всей жизни. Книга первая
Шрифт:
Я поставила колено на сиденье, подтянулась вместе с ним глубже и легла на живот, не прерывая тесный контакт. Мы будто сцепились и больше не расцепимся. Казалось, внутри всё так налилось кровью и напиталось влагой возбуждения, что нас заклинило. Никита навалился на меня всей тяжестью своего тела, но мне она была приятна.
— Несь… я никогда не кончал так долго и сильно… и спермы столько не лил… Я с тобой совсем не так все чувствую…
Он прижимался к моей шее и плечу пересохшими губами, покрывая успокаивающими поцелуями, а я вдруг поняла… что ни один хвостатый шустрец не выполз наружу — я приняла в себя всё семя своего мужчины. И если бы у меня с овуляцией всё было в порядке, радовалась бы и надеялась, что сегодня произошло чудо.
— Маленькая, пора ехать… — Никита осторожно отодвигался, вынимая из меня член, — я тебя ещё хочу, но пока кончить не смогу. А если не смогу — потом, боюсь, сорвусь… — Он приподнялся, и я развернулась под ним на спину. Никита поцеловал мои губы. — Я бы всю жи… чёрт…
Он встал и натянул спущенные джинсы. Я села и потянулась к брюкам. Низ живота ныл от напряжения, а в теле растекалась ленивая истома, хотелось понежиться в ванной и поваляться в постели. В этот раз секс был опустошающим и наполняющим одновременно. Я улыбалась, даже не отдавая себе в этом отчёт. Надела майку, потянулась за брюками и трусиками и почувствовала, как из лона вытекла липкая капля. Мазнула рукой, ожидая увидеть сперму, и замерла…
Никита привёз меня к дому через полчаса. За тампонами в аптеку зашёл сам — брюки быстро намокли. Хоть я и сказала ему, какие покупать, он принёс несколько пачек разных и вскрыл их все.
— Чёрт, они же маленькие… Как они кровь впитают? У меня член в триста раз толще и длиннее. Туда надо запихать штук тридцать таких… — Он крутил в пальцах маленькие цилиндрики и выглядел очень расстроенным.
Мне не хотелось его обижать смехом, но — о, флаг Америки! — сдержаться и не расхохотаться было очень трудно.
— Никита, ну я же не всегда такая… растянутая, — даже не смогла слово подобрать нужное, — один тампон вполне справится.
Никита смотрел на меня исподлобья смущённо, и его лицо немного порозовело.
— Несь… можно я сам его вставлю? — Я не успела ответить, он поспешно объяснил: — Я буду сходить с ума, если не удостоверюсь, что вот этот крохотный комок после меня… не может быть!
Что мне было делать с ним? Он выглядел таким растерянным и потерянным, и в тоже время таким серьёзным и трогательным, что отказать просто нереально.
— Никита… — я вздохнула и всё же сделала попытку его убедить. Взяла его руку с тампоном. — Смотри, он толщиной как твой палец. Ты когда в меня палец засовываешь…
— Понял. Но твои стеночки мокрые, когда я засовываю палец, понимаешь?
Я понимала. Чего уж тут непонятного…
— Ладно, пойдём домой. Мне надо помыться, и ты вставишь мне тампон.
Я вздохнула, а Никита заулыбался, будто его ждало путешествие в страну его фантазий, а не банальный тампон и кровоточащее влагалище. Никита просто нереальный человек.
И доказал это снова — едва я вышла из машины, он щёлкнул сигнализацией и подхватил меня на руки. В лифт нёсся как в приёмный покой неотложки с тяжело больной. Пока поднимались на сто семьдесят девятый этаж, зацеловал меня. Едва вошёл в пентхаус, рванул в ванную в своей комнате, крикнув на ходу Экену, чтобы сделал мне что-нибудь сладкое и очень вкусное, полезное для восстановления крови. Мне стало неудобно от этого — всё же Маури и Экен взрослые мужчины и явно поняли, к чему эта просьба. Но это торнадо с именем Никита, похоже, уже не остановить.
Поставив меня на пол только в ванной, он спросил:
— Чёрт… Тебе же больно? Надо позвонить Рассу! Пусть несёт что-нибудь от боли! Придётся оставить тебя дома, я сам привезу твою семью.
Ну нет!
— Никита! Я не умираю! Это нормально, не преувеличивай!
Он начал раздеваться вместе со мной. Это был первый раз за всё время, когда мы с ним в ванной вместе. Никаких романтических омовений у нас не было. Ванная — единственное место, где он оставлял меня одну беспрекословно, даже если я проводила в ней три часа. «Это очень интимное пространство даже для меня», — признался он однажды на мой вопрос — почему? Но сейчас его это не заботило. Он смотрел на меня взволнованно, а его член был напряжён.
Впрочем, в этот раз омовение случилось. Губкой с пеной, нежно и аккуратно он мыл меня с головы до ног.
— Несь, а кончать можно с тампоном внутри?
Мне захотелось закатить глаза от нового приступа смеха, но я его задавила в утробе, ведь всё, что сейчас между нами происходило, было чем-то действительно очень доверительным и интимным.
— Можно, любимый мой, и даже сексом заниматься можно, правда, тебе это может быть неприятно…
— Ты сошла с ума?! — он опешил и посмотрел на меня вытаращенными от возмущения глазами…
Никита быстро вымылся сам и снова подмыл меня перед тем, как завернуть в полотенце и вытащить из просторной душевой кабины. Он торопился — переживал, что я истеку кровью, пока показываю ему, как вставлять тампон. Я предложила ему встать за мою спину и помочь ему сделать это, но он присел передо мной на корточки, поставил мою ступню себе на колено и осторожно втолкнул в меня маленький шелковистый цилиндрик так, как я показала.
— Ты как? — спросил Никита, заботливо глядя мне в глаза, когда вымыл руку.
— Ты просто спец, — улыбнулась.
— Какие же вы — женщины — удивительные. А ты у меня особенная. Моя потому что… — Никита поцеловал меня в щеку и вздохнул. — Мне пора, маленькая. Звони, если будешь скучать, ладно?
Он отпустил меня и достал из комода чистые боксеры. Его член вызывающе торчал, окрепнув в возбуждении, но мой мужчина заключил его в темницу эластичной ткани и вышел в комнату. Я скинула полотенце и пошла за ним.
— Несь, ничего не собирай с собой, кроме, может, тампонов. Всё что нужно будем покупать на месте.