Дело всей жизни. Неопубликованное (др. издание)
Шрифт:
Основные задачи после прорыва оборонительного рубежа сводились к следующему: изолировать фашистские войска в Крыму, при малейшей возможности сразу же ворваться на полуостров; очистить от противника левый берег нижнего течения Днепра и выйти к его устью; главные силы Южного фронта вывести к Каховке и Херсону, форсировать здесь Днепр и захватить плацдарм на его правом берегу, предусматривая нанесение дальнейшего удара во взаимодействии с другими фронтами на северо-запад, через Николаев к Южному Бугу. Исходя из этого, мы с Ф. И. Толбухиным намеревались направить 5-ю ударную армию на Большую Лепетиху, чтобы захватить там плацдарм. Участок по берегу Днепра от Васильевки до Большой Знаменки я считал целесообразным передать Юго-Западному фронту, с вводом сюда из резерва 8-й гвардейской армии и с использованием ее на левом фланге, у Никополя; 44-я армия должна была нанести удар южнее Михайловки, вслед за группой Селиванова, в общем направлении на Каховку. 2-я гвардейская армия выйдет на Днепр юго-западнее. 28-я армия после захвата Мелитополя предназначалась нами для действий вместе
Эти наши планы я доложил Верховному Главнокомандующему в ночь на 24 сентября. Сказал и о том, что, на мой взгляд, часть сил Северо-Кавказского фронта, находившихся на Таманском полуострове, целесообразно начать перебрасывать в район к востоку от Мелитополя для использования их при освобождении Крыма с севера. Это позволило бы нам войска Южного фронта, освободившиеся в связи с этим, направить на Николаев и Кривой Рог, чтобы отрезать врага, находившегося в излучине Днепра между Днепропетровском и Запорожьем. Я просил также рассмотреть вопрос о высадке, за счет сил Северо-Кавказского фронта при помощи Азовской военной флотилии, морского десанта для перехвата железной дороги в Крыму, от Джанкоя на Мелитополь, а для поддержки войск, наступающих через Сиваш, выбросить у Джанкоя воздушный десант [66] .
66
Архив МО СССР. Ф. 48-А. Оп. 1691. Д. 235. Л. 33–39.
Представленный мною план операции Южного фронта был утвержден. При этом, было указано, что вместо переброски под Мелитополь войск с Северного Кавказа будет произведена заблаговременная высадка войск Северо-Кавказского фронта с Таманского на Керченский полуостров через Керченский пролив. Относительно же морского десанта мне было рекомендовано предусмотреть его на второй или третий день после начала Южным фронтом Крымской операции, и не в Крыму, как предлагалось, а в районе Геническа, перерезать железную дорогу Мелитополь – Джанкой, с тем, чтобы лишить противника возможности какого бы то ни было подвоза средств из Крыма к своей мелитопольской группировке. Воздушный десант предлагалось использовать на втором этапе операции для захвата Крымских перешейков во взаимодействии с подвижными группами Южного фронта. Все это заставляло нас срочно внести необходимые корректировки в разработанный план проведения операции и в план подготовки войск.
26 сентября после часовой артиллерийской подготовки Южный фронт перешел в наступление. Началась Мелитопольская чрезвычайно трудная операция, длившаяся до 5 ноября. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, проводил многократные контратаки пехоты и танков при поддержке значительных сил авиации. Наиболее ощутимых результатов (но и они были далеки от конечных целей) в первый день наступления добились 2-я гвардейская и 44-я армии. На Юго-Западном фронте 1-я гвардейская армия генерал-полковника В. И. Кузнецова вышла на левый берег Днепра; однако ее попытки переправиться на правый берег не имели успеха. 6-я армия генерал-лейтенанта И. Т. Шлемина южнее Днепропетровска к 28 сентября переправила через Днепр четыре стрелковые дивизии, а 12-я армия генерал-майора А. И. Данилова – две стрелковые дивизии.
Итак, дело шло, хотя и медленнее, чем хотелось бы. В течение всего сентября гитлеровское командование для укрепления Восточного вала беспрестанно подбрасывало сюда войска. Но и мы не медлили. 28 сентября мы получили директиву Ставки. Она была адресована Г. К. Жукову, мне, командующим Центральным, Воронежским, Степным, Юго-Западным и (в копии) Южным фронтами. В ней говорилось:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 1. В ближайшее время ликвидировать все плацдармы, находящиеся в руках противника на левом берегу реки Днепр. В первую очередь командующему Юго-Западным фронтом полностью очистить от немцев запорожский плацдарм. Иметь в виду, что до тех пор, пока не будет очищен от противника левый берег Днепра, немцы, используя занимаемые ими плацдармы, будут иметь возможность наносить удары во фланг и в тыл нашим войскам, как находящимся на левом берегу Днепра, так и переправившимся на его правый берег. 2. Немедленно подтягивать к переправам зенитные средства и надежно обеспечивать как боевые порядки переправившихся войск, так и сами переправы от ударов авиации противника, вне зависимости от количества переправившихся войск» [67] .
67
Архив МО СССР. Ф. 132-А. Оп. 2642. Д. 34. Л. 227.
Вечером 28 сентября мы обсудили с Верховным Главнокомандующим планы дальнейшего развертывания операций Воронежского, Степного, Юго-Западного фронтов. Верховный сообщил мне, что он только что советовался по этому поводу с Жуковым и хочет знать мое мнение. Видимо, он беседовал не только с нами, но и с командующими фронтами. В результате было принято решение основные усилия Воронежского
В течение 29 сентября на Южном фронте войска 5-й ударной армии В. Д. Цветаева, 44-й армии В. А. Хоменко и 2-й гвардейской Г. Ф. Захарова, отбивая контратаки противника, готовились к переходу 30 сентября в наступление, с использованием 4-го гвардейского механизированного корпуса Т. И. Танасчишина и 20-го танкового корпуса И. Г. Лазарева. 51-я армия Я. Г. Крейзера в ночь на 30 сентября заканчивала выход к Большому Токмак, у истоков реки Молочной. Сюда же начал выдвижение заканчивавший выгрузку 19-й танковый корпус. Весь день мы с представителями Ставки (по артиллерии – М. Н. Чистяковым, по ВВС – Ф. Я. Фалалеевым) проверяли готовность войск Танасчишина и Лазарева и организацию помощи им со стороны артиллерии и авиации.
1 октября командующий Юго-Западным фронтом, я и (в копии) Г. К. Жуков получили директиву Ставки от 28 сентября, в которой излагались задачи этого фронта. Директива требовала представить в Ставку план реализации этих задач не позже 3 октября [68] .
2 октября мы с Р. Я. Малиновским побывали в 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова. Здесь, как и в 3-й гвардейской армии Д. Д. Лелюшенко, оставалось менее половины боевого комплекта боеприпасов. Зная о сильной инженерной и огневой обороне противника, его активности, выражавшейся в постоянных и сильных контратаках, мы пришли к выводу, что при таком наличии боеприпасов продолжать дальнейшее наступление на запорожском направлении невозможно. Приняли решение приостановить наступление дней на 5–6, пока в ударной группировке будет не менее 1–1,5 боекомплекта. Было решено также усилить ударную группировку пехотой и артиллерией за счет 12-й армии А. И. Данилова; от форсирования Днепра 1-й гвардейской армией В. И. Кузнецова на ближайшее время отказаться и взять у нее две стрелковые дивизии в резерв фронта для усиления запорожского направления. На западном берегу Днепра, впредь до ликвидации фашистского запорожского плацдарма, решили оставить лишь четыре стрелковые дивизии 6-й армии И. Т. Шлемина, перейдя ими на время к обороне. В ночь на 3 октября Ставка утвердила наши соображения. После этого я срочно перелетел к Ф. И. Толбухину.
68
Архив МО СССР. Ф. 132-А. Оп. 2642. Д. 34. Л. 236–237.
3 октября мы с Ф. И. Толбухиным осматривали позиции противника, захваченные на Молочной. Фронт прорыва был тогда шириной около 18 и глубиной около 10 км. В наших руках оказалась, как и предполагалось, отлично оборудованная основная оборонительная полоса врага. Возобновив наступление 9 октября, войска Южного фронта, утопая в осенней грязи, начали борьбу за овладение Мелитополем, прикрывавшим подходы к Крыму и нижнему течению Днепра. Враг предпринимал непрерывные и настойчивые контратаки. Многие населенные пункты неоднократно переходили из рук в руки. Наконец, введенная из резерва в бой 51-я армия Я. Г. Крейзера 13 октября ворвалась в Мелитополь с юга. Начались затяжные уличные бои. Штурмовые группы, переходя от здания к зданию, осаждали и ломали один за другим узлы сопротивления и опорные пункты фашистов, гарнизонам которых за успешную оборону города Гитлер пообещал тройной оклад.
Будучи 12 октября в 28-й армии В. Ф. Герасименко, я допрашивал пленных 186-го пехотного полка немецкой 73-й пехотной дивизии. Они показали, что их дивизия 5 октября прибыла из Крыма и до 10 октября находилась в резерве, в 20 км юго-западнее Мелитополя. Вечером 10 октября, после прорыва нашими войсками фронта южнее Мелитополя, ее бросили в бой с целью восстановить положение на Молочной. Дивизию усилили самоходными орудиями «Фердинанд», но и это не помогло. Враг нес огромные потери. В частности, батальон, которым командовал один из допрашиваемых мною пленных офицеров, к моменту его пленения из 340 человек потерял от огня нашей артиллерии 280 человек убитыми и ранеными. По показаниям других пленных, потери 336-й пехотной дивизии были еще больше, а 11-я пехотная дивизия лишь за 12 октября потеряла до 4/5 своего личного состава.